Сидни озадаченно посмотрел на убийцу-неудачника, потом на родившегося под крылом Фортуны посла Московии и только задумчиво покачал головой.

– Даже не знаю, на какую мозоль ты уже успел наступить нашему королевскому министру, что он за тобой в Ирландию посылает убийцу?

– А лучше бы тебе это и не знать! Крепче спать будешь, Сидни! – усмехнулся гость наместника, а про себя подумал: «Не убийцу, а убийц!»

Николай приподнял за шиворот с земли наемника, поставил его на ноги и развернул к себе спиной. Посмотрел на торчащую из мягкого места стрелу, усмехнулся и, взявшись рукой за нее, ногой поддал хорошего пинка неудавшемуся убийце. Тот отлетел от него чуть ли не на пять метров, упал на землю и снова взвыл от резкой боли.

– Присмотри пока за ним, Сидни! – попросил Николай, выбросил стрелу и пошел к коню, который уже пристроился пощипать свежей травки.

Николай привязал длинной веревкой наемника королевского министра к седлу коня, ловко вскочил на него, пришпорил и тронулся в путь. Позади, всхлипывая от боли и досады, плелся неудавшийся убийца. Сидни некоторое время молча ехал рядом и время от времени с любопытством поглядывал на гостя, но все-таки не выдержал и восхищенно воскликнул:

– Своим детям буду про тебя рассказывать, Ник. Это же надо – два раза за день быть на волосок от смерти и оба раза уйти от костлявой старухи целым и невредимым! Просто уму не постижимо!

– Это надо моего московского кузнеца благодарить! Если бы не его добрая кольчужка, ты бы сейчас рядом со мной не ехал на своей лошади, да и восхищаться тебе было бы нечем! Вот приеду в Москву, непременно отблагодарю своего спасителя!

– А куда ты этого убийцу-неудачника денешь? Может, мне его самому судить по всей строгости английского закона? Я же все-таки как-никак верховный судья Ирландии!

– Нет, Сидни! Тебе этот суд королевский министр еще может припомнить! Отвезу-ка я моего неудачливого убийцу лучше в Лондон и отдам на суд вашей королеве. Она уж точно решит, как будет лучше поступить с наемником ее министра, да и с самим министром обстоятельно поговорит! Да и мне лишний козырь в переговорах! – ответил Николай и безмятежно улыбнулся.

В отличие от Сидни он знал, что Фортуна сегодня благоволила ему не два, а три раза. И как тут не подумать о провидении свыше.

Все в жизни когда-то заканчивается. Так и поездка Николая в Англию. Зима незаметно пролетела в делах и заботах. Многочисленные контракты, проверка качества и отбор товара перед отправкой в Московию, а также званые вечера и балы. Как же без них, если есть желание наладить долгосрочные отношения с полезными для государственного дела людьми. А через отдельных людей, обладающих реальным влиянием в государстве, можно укреплять межгосударственные отношения. С королевой Елизаветой Николаю удалось наладить весьма теплые и уважительные взаимоотношения, если даже не сказать – близкие к дружественным. После того как ему удалось докопаться до истины в истории гибели Маршала Ирландии, сэра Уолтера Девере, графа Эссекса, королева Елизавета еще больше прониклась уважением к послу далекой и загадочной Московии. Даже ее министр, хозяин ведомства «ножа и кинжала», сэр Уолсингем, и тот стал к Николаю относиться если не с искренним уважением, то уж хоть принимать его как равного себе противника и даже в какой-то мере опасаться. По крайней мере, больше с его стороны никаких прямых враждебных действий в отношении посла Ивана Грозного не предпринималось. Даже договор с «Английской Московской компанией» Николаю удалось заключить на более выгодных условиях, что явилось прямым следствием ослабления позиции сэра Уолсингема в Тайном Совете и, наоборот – росту в нем авторитета королевы Елизаветы. Кроме всего прочего удалось подготовить к отправке в Московию весьма достойную партию отличного английского оружия, ну а пушки Николай отбирал лучшие из лучших. Да и по мелочам за это короткое время тоже было сделано немало. Всего подготовленного к отправке в Московию товара получилось на весьма значительную сумму, и все это богатство накапливалось на складах, но Николай не успокаивался на достигнутом и старался заполучить для своей новой старой Родины образцы новейшего оружия, а также последние технологические секреты как по выплавке металла, так и в изготовлении пороха.

Наконец пришла долгожданная весна. Сначала неуверенно, но потом все смелее и смелее она вступала в свои права. Воздух становился все теплее и теплее. Постепенно очищался ото льда фарватер Темзы. Корабельщики тщательно осматривали днища кораблей. Заделывали оставшиеся после зимы повреждения, латали паруса и обновляли оснастку. Капитаны кораблей пополняли команду матросов. Так что скоро уже можно было начинать собираться в обратную дорогу домой. Николай все чаще стал вспоминать Московию, своего крестного Алексея Никифоровича, его дочь Марфу, которая не скрывала, что ей весьма по нраву ловкий и симпатичный молодец. Да и ее отец уже напрямую заявил Николаю, что именно в нем он видит своего будущего зятя. Но у Николая, теперь уже в далеком будущем, осталась еще и Ленка. Вопрос ребром «или-или» он перед собой еще не ставил. Как-то и без этого у него дел было невпроворот. Поэтому как поступить в этой ситуации, он пока еще не знал. Вроде как и Марфа девушка хорошая. Самая настоящая русская красавица, без какого-либо модного макияжа двухтысячных, без которого наутро в постели можешь и не узнать женщину, с которой только накануне вечером познакомился. А здесь все натурально и естественно. Причем и днем и ночью. Если коса, то своя, а если улыбнулась или нахмурилась, то не жди в этом подвоха – или похвалит, или получишь на орехи. А с Ленкой Николай уже пять лет как знаком. Поначалу вроде и взаимная симпатия появилась, но теперь их отношения перешли в привычку и не вызывали былой остроты чувств. «Может, у Ленки это вовсе и не привычка, а действительно – любовь? Не зря же она нет-нет да про свадьбу разговоры заводит? А может, ее возраст замуж гонит? А Марфа-то вот еще немного подрастет и такой красавицей станет – глаз будет не отвести и ко мне явно неравнодушна! Да и корысти у нее никакой. Отец всей Москвой заправляет, богатый. Не то что я! Нет, хватит! Так нельзя! Я же из другого времени! Вот вернусь в Москву; покажусь царю Ивану Грозному; обстоятельно доложусь о проделанной в английском королевстве работе; подарю ему шкуру убитого мной медведя, и можно будет вертаться обратно к себе домой, в мою Москву, в родной МУР, к полковнику Александру Сергеевичу на поклон. Заодно, может, и прояснится мое отношение к Ленке? Но и подводить отца Марфы тоже вроде как не по-человечески? Он ко мне, прямо как к сыну, прикипел. Да и без очков видно, что люб я его дочке! Или все-таки Ленке? Тьфу ты! Совсем я уже запутался во временах и девушках!» – рассуждал Николай, лежа на спине на широкой кровати в доме королевского банкира сэра Томаса Грешема. С его помощью удалось прокрутить множество дел, и вообще, если бы не сэр Грешем, то вряд ли Николай смог бы столь успешно закончить свою поездку в Англию. Наш новоиспеченный посол еще поворочался-поворочался на мягкой перине, да незаметно для себя уснул.

И вот наконец пришел день, когда Николай взошел на борт английской трехмачтовой каракки. В последний раз посмотрел на видневшиеся за портовыми постройками башни Тауэра и облегченно вздохнул. Все, что было запланировано, и даже сверх того он успел сделать. Даже про бедного студиоза Рональда не забыл. Деньги на опыты ему оставлены. Комнатка для жизни, которая одновременно служила ему лабораторией, у него теперь имеется. Кстати, прямо в доме, с недавних пор принадлежащем Николаю Бельскому. А вот каких результатов удастся добиться молодому алхимику – посмотрим. Ведь пробраться в Лондон, в его лабораторию, из Московии, как сумел разобраться Николай, не так уже и трудно. Для этого всего-навсего нужно будет провести «волшебным грецким орехом» по известной стене в подмосковном подземелье, и вуаля – ты уже в Лондоне.