ожидать такой злобы, но она тут совершенно не причем.

Возможно, и правда не стоило брать ее с собой. Только чтобы отгородить ее от этой необоснованной и незаслуженной неприязни.

– Для меня ничего нового не произошло, ― пожав плечами, вздыхаю я. ― Но о тебе она не должна была так говорить.

– Эй! ― Кая берет мое лицо в ладони и улыбается, с любовью глядя в мои глаза. ― Мне плевать, ясно? Пусть что хочет говорит. Мне важно только то, что происходит у нас с тобой. И все.

Я долго смотрю на нее, не скрывая своего восхищения. Она говорит это не для того, чтобы успокоить меня, а правда так считает.

– У нас все хорошо, правда?

Кая кивает.

– Конечно.

Мы ложимся на диван в обнимку, и она сворачивается у меня под боком, закинув на ногу на мое бедро.

Мои пальцы рассеянно перебирают ее волосы, и я понимаю, что вот оно – счастье: простое, незамутненное и такое уютное.

* * *

– Очень радостно видеть тебя снова в строю, Айден.

Марисса Уинторп обращает ко мне свою хищную улыбку. Я роняю скупое «спасибо», прерывая наш зрительный контакт.

Эта красивая и эффектная женщина – один из лучших юристов в Сиэтле. Она беспощадна, иногда беспринципная. Ей около сорока, но выглядит она сногсшибательно, знает об этом и пользуется вовсю.

Как бы мне хотелось, чтобы в прошлом нас не связывала довольно неприглядная связь.

Когда отец сообщил, что возможно, «Волкер, Харди и Линч» ждет слияние с «Бекер и Аллен», я напрягся. Не потому, что две крупнейшие фирмы города объединятся, а из-за одного из старших партнеров пока еще наших конкурентов.

Марисса Уинторп – моя бывшая наставница. И по совместительству – любовница. Когда я учился на юридическом, несколько месяцев стажировался в «Бекер и Аллен».

Конечно, я мог пройти стажировку в фирме отца, но я хотел, чтобы меня оценивали за мои способности, а не за то, чьим сыном я был.

Мне был двадцать один год и тогда мои качества проявились в полной мере. И не только профессиональные…

Чуть ли не с первого дня Марисса в открытую флиртовала со мной. У нее были агрессивные приемы, но меня это не смущало. Она была хороша, а наша разница в возрасте даже нравилась мне. К концу своей первой недели я трахнул ее на подземном паркинге, в своей машине.

Все три месяца, что длилась моя стажировка, мы трахались как заведенные. Все закончилось, когда стажировка подошла к концу, а через месяц после этого мы с Ник стали встречаться.

Мне не нравится, как Марисса смотрит на меня сейчас. Надеюсь, она не думает, что когда и если мы станем одной фирмой, наши прошлые шалости возобновятся?

– Где Сеймур, Гай? ― Диксон Аллен, один из владельцев «Бекер и Аллен» сводит свои густые брови вместе. ― Разве он не должен быть здесь? Ничего не имею против твоего сына, но он не именной партнер и даже не старший.

Я стискиваю зубы: меня бесит, когда кто-то заблуждается на мой счет в том, что касается моей компетентности. Да, я уважаю своего отца и он всегда был примером на меня, на которого стоило равняться, но я не хочу, чтобы вынося оценку моей квалификации, люди делали это с пометкой «сын Гая Харди».

– У Сеймура возникли личные обстоятельства, которые помешали ему сегодня присутствовать здесь, ― и не моргнув, отвечает отец. ― Что же касается Айдена, он будет вести слияние с нашей стороны, поэтому он здесь. ― Его голос звучит бескомпромиссно и всем становится ясно, что этот вопрос больше обсуждаться не будет.

Я подношу стакан с водой ко рту, подавляя ухмылку.

«Выкуси, старый хрен!»

Нас, собравшихся за ужином в отдельном кабинете ресторана Elliott's Oyster House – шестеро. Трое с их стороны и столько же с нашей. Когда отец упоминает о «личных обстоятельствах» Сеймура Линча мой сосед справа, Эдвард Волкер начинает ерзать.

Нам известно, что третий владелец фирмы сейчас развлекается где-то на Барбадосе с очередной юной красоткой, упиваясь и унюхиваясь в хлам. Отец признался, что за последние два года от Сеймура больше проблем, чем пользы. Он предлагал тому выкупить его долю, но Линч предложение отверг.

Сам же я на данный момент в положении младшего партнера. В тот месяц, когда случилась авария, я должен был перейти в старшие партнеры. Конечно, если бы одобрил совет. Но за неделю до него в нашу машину въехал тот фургон и… это больше не имело смысла.

«Если ты проведешь слияние, совет проголосует за принятие тебя в старшие партнеры», ― недавно сказал мне отец.

И вот я здесь. Не знаю, куда деть себя под назойливым взглядом Мариссы Уинторп.

С их стороны слиянием будет руководить она.

Зашибись!

Извинившись, я ухожу в туалет. Мне нужен тайм-аут. И совсем не нужны проблемы. Я просто хочу делать свою работу, а после возвращаться к Кае. Как бы охеренно не выглядела Марисса, мне посрать, потому что моя девочка может распалить меня, даже не касаясь.

Когда мою руки, приходит сообщение от Каи:

«Не стала звонить, чтобы не мешать встрече. Девчонки позвали меня на девичник, так что я уехала в Спокан. В холодильнике запеканка, если вдруг проголодаешься. Вернусь завтра. Целую».

Я хмурюсь: мне не очень нравится, когда она водит ночью. Кажется, терапия наконец-то стала давать результаты, но пока что и речи не идет о полном избавлении от моих состояний.

К тому же, я не люблю оставаться на ночь один в квартире. Когда Кая ночует у деда или подруг… ночь для меня длится долго и мучительно, но я бы ни за что не просил ее не навещать их. Я знаю, насколько все они важны ей, поэтому молчу.

Мне хочется позвонить ей, но она может быть за рулем. К тому же, сейчас у меня нет на это времени.

Я быстро набираю:

«Напиши, когда доберешься. НЕ ЗА РУЛЕМ! Люблю».

Прячу телефон в карман и выхожу, едва не налетев на Мариссу.

Блядь!

– Айден!

Она изображает веселое изумление, но готов поклясться, что стерва поджидала меня.

Стерва, потому что это ее второе неофициальное имя, и оно как ничто отображает ее сущность.

Со мной она никогда не позволяла задействовать свой сучий характер (только потому, что я стабильно дарил ей оргазмы), но вот остальным стажерам от нее влетало по полной.

– Еще раз хочу сказать, что рада тебе. ― Она подступает ближе, будто невзначай кладет ладонь поверх моей руки. ― Я всегда знала, что из тебя будет