Я прилагаю то же усилие, едва касаясь тела Девы.

– Возможно, Далила захочет, чтобы я провела демонстрацию.

От голоса Старшей у меня по спине пробегают мурашки. Она стоит прямо за мной.

Дева на кресте, Ада, широко раскрытыми глазами смотрит через плечо. Я не могу позволить Старшей Сестре сделать с ней то, что она сделала со мной.

Я снова качаю головой и подхожу ближе, держа флоггер в руке.

– Посмотрим. – Низкий голос Старшей побуждает меня двигаться дальше.

Я размахиваюсь сильнее и наношу удар, маслянисто-мягкая кожа превращается в полоски боли, когда плеть ударяется о плоть. Дева кричит. Я не унимаюсь, снова и снова хлопая ее по обнаженной коже, которая моментально краснеет.

– Слушай ее, – приказывает Сестра.

Дева тяжело дышит, запрокидывая голову. Я бью немного легче, затем наношу серию ударов в полную силу. Ее крик – не вопль боли. Это что-то более глубокое и столь же влажное. Желание.

Сестра забирает у меня флоггер.

– Вы понимаете, чего хотят ваши тайно покорные мужчины? – Она наносит еще один удар, и девушка стонет. – Вы слышите это? Экстаз. В боли есть плато, где живет самое глубокое удовольствие. В это время, пока ваш мужчина податлив, вы можете получить информацию, привить идеи и укрепить любовь и щедрость, которые исходят только от Пророка. Понимаете?

Старшая тянется к Деве, ее рука исчезает между ног, Дева начинает дрожать, ее дыхание становится тяжелее. Рука Сестры ритмично движится до тех пор, пока Дева не начинает кричать, ее удовольствие растет и вспыхивает в крещендо искр.

Сестра убирает руку и вытирает пальцы о юбку.

– На этом урок на сегодня завершен.

Глава 13

Адам.

– Это не то, о чем мы договорились. – Я смотрю на мужчину, сидящего напротив меня, стопку денег в черном мешке для мусора на темном столе между нами. Мы находимся в подвале ветхого склада рядом с железнодорожными путями в центре Бирмингема. Ничейная земля.

– Это все, что у нас есть. – Крыс пожимает плечами.

Я понятия не имею, как его настоящее имя. Мне все равно. Все, что меня волнует, это то, что у него не хватает денег на героин, который мы предоставляем ему и его дилерам. Двое его сообщников охраняют дверь за его спиной, их глаза холодны, вороненая сталь блестит на их бедрах еще холоднее.

– Я должен сказать, что разочарован. – Я откидываюсь в скрипучем металлическом кресле.

Его люди дергаются.

Крыс теребит один из своих дредов и пожимает плечами.

– На мой взгляд, это начало новой сделки. Новые условия. Вернись и скажи своему культовому папочке, что мы хотим десятипроцентного снижения цен. Мы всегда работаем со всем, что вы отправляете. У вас нет никого, кто мог бы гарантировать такой оборот.

Фактически, у меня есть два других дилера, которые продают в два раза больше товаров, чем он. Крыс – расходный материал.

Я обращаюсь к самому стойкому охраннику у двери.

– В настоящее время Крыс получает долю в три с половиной процента от всего, что он продает для нас. У него проблемы с своевременной выплатой того, что он должен. Я готов заплатить одному из вас четыре процента за то, чтобы он выполнял работу Крыса, и вы можете оставаться на этой работе, пока платите причитающуюся ему сумму…

Глаза Крыса расширяются:

– Ого, чувак. Это не…

Его мозги забрызгивают мусорный мешок и стол, прежде чем он успевает закончить свой протест.

– Я возьму эту работу. – Мускулистый убийца смотрит на своего партнера, который не двигается. – Будешь моей правой рукой?

Тот кивает.

Я вытаскиваю из кармана платок, вытираю со лба брызги крови и встаю, чтобы уйти.

– Приятно иметь с вами дело, джентльмены.

Закинув окровавленный мешок с деньгами через плечо, я поднимаюсь по лестнице, сажусь в машину и направляюсь на следующую точку.

Когда я вхожу в комнату Далилы, я с удивлением обнаруживаю ее обнаженной, стоящей на коленях у кровати. Еще больше меня удивляет разочарование, которое зарождается во мне. Так скоро сломалась?

Я сижу на ее кровати, мое тело стонет от облегчения. Боль в спине утихает, когда я останавливаюсь перед ней. Это был долгий грязный день, и я с нетерпением ждал награды в виде своего писклявого чистого барашка. Она не разочаровывает.

– Посмотри на меня.

Она поднимает подбородок, эти потусторонние серые глаза встречаются с моими.

– Почему ты сегодня такая послушная?

Ее лицо остается безразличным.

– Я хочу доставить тебе удовольствие.

– Ой? – Я улыбаюсь. Игра с жертвой всегда поднимает мне настроение. – Как ты думаешь, как лучше всего ты можешь доставить мне удовольствие?

– Послушанием Пророку.

Я сужаю глаза:

– Ты служишь мне.

Она на долю секунды опускает взгляд, затем снова встречает мой.

– Тебе, как представителю Пророка.

Она совсем не сломана. Просто снова играет со мной. Мой член начинает проявлять интерес, оживая, когда я смотрю на нее сверху вниз. Пухлые губы, румяные щеки, дерзкая грудь. Блядь, как можно ожидать от мужчины концентрации? Раньше это никогда не было проблемой.

– Глупый ягненок. – Я глажу ее по щеке большим пальцем. – Ты все еще бродишь по пастбищу, не обращая внимания на волков вокруг.

Она сжимает губы, вероятно, чтобы подавить дерзкое возвращение. Я хочу, чтобы она выпустила это.

– Встань.

Она встает, ее бледная кожа почти мерцает. У нее на шее все еще синяки от этого идиота Ньюэлла.

Я тяну ее руку ко себе и снимаю повязку с ее запястья.

– Что это?

– Всего несколько царапин.

Это не царапины, а раны, а синяки образуют кольцо вокруг каждого запястья.

Крепко сжимая ее предплечья, я спрашиваю:

– Кто это сделал?

Она несколько раз моргает.

– Старшая.

– Зачем?

Я скольжу взглядом по ее телу и нахожу синяк между ее бедер. Мои глаза застит красная пелена, и я чувствую вкус крови.

– Человек, которого ты убил. – Она тяжело сглатывает. – Я виновата в том, что искушала его. Старшая Сестра…

Я поднимаю руку и хватаю ее за шею, прижимая ее лицо к себе.

– Я убил его, а не ты.

– Она сказала, что это моя вина.

– Она идиотка в рясе, не имеющая ни малейшего понятия.

Ее губы близки к моим. Ее дыхание обдувает мне лицо, длинные волосы щекочут мне щеки.

– Я поговорю с ней. – В любом случае мне придется сделать это для подготовки к зимнему солнцестоянию. Блядь.

Она пытается покачать головой, но не может, пока находится в моих руках.

– Пожалуйста, не надо. Она уже приготовила это для меня.

– Не говори волку, что делать, ягненок. – Я снова толкаю ее на колени. – Давайте