class="p1">– Она не сдаст. – Плечи Сары расслабляются. – Я ей доверяю. Но нам пора идти.

– Давай. – Я поворачиваю ручку и иду к двери в коридор.

Я прижимаю к нему ухо и слышу слабое шарканье. Поднимая руку, я приказываю Девам подождать. После того, что кажется вечностью, монотонность нарушается слабым ржавым писком.

– Она в уборной. – Я приоткрываю дверь, и они спешат в коридор.

Сара колеблется и берет меня за руку.

– Скажи мне, если передумаешь.

– Обязательно. – Я смотрю на дверь уборной. – Торопитесь.

Она бросается прочь, я закрываю дверь и прислоняюсь к ней. Мое сердце колотится, и я некоторое время стою, прислушиваясь к звукам в коридоре. Вскоре я слышу, как Сестра идет по коридору общежития, деревянные доски тихонько стонут под ее ногами.

Я возвращаюсь в кровать и накрываю лицо одеялом. Подобно погребальной пелене, оно дает мне некоторую долю покоя. Наконец-то чувство одиночества, блаженного одиночества.

Трое из нас попытаются сбежать. Я не могла не заметить решимости в глазах Сары. Ощущение, будто вы животное, пойманное за ногу в ловушку, но все еще думающее, что может освободиться, если только будет достаточно сильно вырываться. Только когда он истечет кровью, оно поймет, что ловушка навсегда.

Глава 15

Адам.

Она сидит в первом ряду с остальными Девами, склонив голову, когда мой отец бормочет о том, что все женщины в церкви должны быть в «безупречном послушании» своим мужьям во все времена. Если у жены проблемы в браке, личные проблемы или даже насморк, то это потому, что она не в полном послушании.

Женщины в зале кивают, хотя некоторые из них – те, кто чаще всего носит солнечные очки, – склоняют головы. В конце концов, согласно Пророку, их синяки и сотрясения мозга являются результатом их собственных женских недостатков.

Он по-прежнему проповедует доктрину совершенного послушания, даже после того, как один из членов собрания заставил свою беременную жену стоять на улице самой холодной ночью в году. «Если ты будешь в полном послушании, тебе не причинят вреда», – сказал он ей перед сном в их теплой постели.

На следующее утро она потеряла четыре пальца ноги из-за обморожения и ребенка из-за травмы. Естественно, это была ее собственная вина за то, что она не была в полном послушании. По крайней мере, так считают мой отец и остальные дикари в этом здании.

– … И жена будет благословлена. В Послании к Ефесянам сказано: «Жены, покоряйтесь своим мужьям, как Господу». Здесь нет «кроме случаев, когда тебе этого не хочется».

Глубоко мужской рокот «Аминь» разносится по толпе.

– Здесь не сказано «подчиняйся только тогда, когда тебе это удобно». Здесь не сказано «подчиняться, если у тебя не болит голова». В Священном Писании совершенно ясно говорится о том, что требуется от жены.

– Аминь. – Толпа подтверждает слова Пророка.

Мне наплевать на то, во что верят эти овцы, если они вовремя платят десятину. Мой взгляд возвращается к Далиле, ее лицо скрыто от меня. Но я могу вспомнить его легко, как и все остальное. Мой член шевелится, просыпаясь при мысли о том, как она раскинулась подо мной, и о том, как ее дыхание прерывалось, когда я гладил ее сиськи. Мне стоило огромных усилий не взять в рот один из ее сосков, чтобы почувствовать, наконец, вкус бледной, теплой кожи, которая дразнит меня даже сейчас.

Ной стоит рядом со мной, мы оба скрыты за занавесом сцены. Мой отец все глубже и глубже погружается в яму женоненавистничества, которая заставляет его прихожан пускать слюни еще сильнее.

– У нас сегодня есть работа. – Он скрещивает руки на груди.

– Какая? – Я собираюсь провести вечер с Далилой, дразня ее, пока она не будет умоляет меня вылизать ее киску.

– Правоприменение.

– Блядь. -Я вздыхаю. – Что именно?

– До нас дошли сведения, что пара дьяконов говорили о начале чего-то нового. Взлет с горсткой последователей. На секретных встречах они сомневались в Пророке.

– Сколько их?

– Не больше двадцати.

– Кто главарь? Дэвис?

– Да, как ты узнал?

– Седьмое чувство. – Я вглядываюсь в толпу и смотрю на одного из офицеров Небесной полиции, лейтенанта Криса Дэвиса. Я никогда не разговаривал с ним, но что-то в его манере поведения, в том, как он не выказывает должного уважения к Пророку, – все это отражалось на моем радаре раз или два. Он один из наших новейших дьяконов, низший винтик в «Небесном служении». Но теперь он не в ритме. Моя работа – внести необходимые коррективы, чтобы этот механизм продолжал работать.

Я готов к этому.

– Наедем на него после того, как отец закончит выпускать пар?

– Да.

Я смотрю на брата. Обычно он ругал меня за негативное отношение к нашему отцу, которое могли услышать другие. Однако на этот раз у него каменное лицо. Смерть Грегори, кажется, немного добавила Ною ума. Или, может быть, он просто устал пытаться исправить меня, когда я заходил слишком далеко.

Мы остаемся на краю сцены еще несколько минут, мой взгляд все время возвращается к Далиле. Сегодня она без вуали, ее волосы собраны в строгий пучок на макушке, как и у всех остальных. Как будто чувствуя мой взгляд, она слегка поднимает голову, ее глаза блестят, когда она смотрит прямо на меня.

Ничего, что может выдать ее. Чистый лист или, возможно, зеркало, отражающее только то, что видит. Медленно она снова переводит взгляд на свои скрещенные руки.

– Я говорю тебе, что у вас что-то не так. – Ной толкает меня локтем.

– Она просто еще одна дурацкая муха, пойманная в паутину нашего отца. – Я не обращаю внимания на его слова, хотя, конечно, в душе с ним соглашаюсь. – Пойдем, сделаем сюрприз этому говнюку копу.

Мой кулак врезается в нос Дэвиса. Его кости ломаются, мои просто поют веселую мелодию, когда я снова размахиваясь, на этот раз сминая костяшками пальцев его глазницу, и он кричит.

Он беззащитен, хотя потребовалось немало усилий, чтобы добиться этого. Он устроил драку, когда мы с Ноем втолкнули его в заднее сиденье «Мерседеса».

– Ты не можешь так со мной обращаться. – кипит он на заднем сиденье.

Я поднимаю его служебный пистолет:

– Я предлагаю тебе заткнуться.

– Ваш отец не позволит вам …

Я досылаю патрон, действие плавное и естественное для меня, как дыхание.

– Чем больше ты говоришь, тем хуже для тебя будет. Кроме того, я подозреваю, ты уже достаточно сказал. Когда была последняя встреча, Ной?

– Две ночи назад в его доме. К нему приехала горстка других дьяконов.

Я поворачиваюсь и ухмыляюсь ему, наблюдая,