— Подозреваю, у вас их немало, ваше величество.

— Хм… А ты не замечала, что, как правило, меня изображают с драконом на заднем плане?

Я вспомнила несколько оригинальных местных портретов, виденных в трубу. Все они были малитянские, и никакого дракона на них не было.

— Боюсь, в Малите вас изображают без… спутника, — ответила я. — Простите, так могу я переночевать в замке и узнать о судьбе своих сопровождающих? К тому же, вы метко заметили, что я… несколько грязная, хотелось бы помыться. Я больше суток скакала верхом на отбор, куда не могу попасть…

— Да, можешь сегодня переночевать в замке, — задумчиво сказал Эрмиор. И усмехнулся, словно своим мыслям. — Интересно. Очень… И, да, Мариа, и завтра, и послезавтра тоже можешь ночевать… Я зачисляю тебя на отбор прямо сейчас. Если, конечно, хочешь в нем участвовать после моих «метких» высказываний. Пойдем… — Эрмиор неожиданно легко взял меня под локоть и развернул в сторону замка. — Провожу тебя до других, служебных ворот. В этой толчее еще отдавят твою свежесобранную ногу…

И я растерянно, уже не зная, что думать, пошла вперед, куда меня повел хамоватый, ехидный и ослепительно мужественный король Андориса.

Забавно, но то, что Эрмиор поддерживал меня под локоть и за талию, было далеко не лишним. Меня шатало, голова кружилась, хоть и не болела. А чего ожидать после полутора суток в седле, всяческих потрясений и падения с лошади?

Правда, я подозревала, правитель подлечил не только ногу, но и голову. Вспомнилось, как прояснилось в глазах, когда он провел рукой по лбу. Ведь, наверняка, у меня было еще и сотрясение мозга.

Наверное, мне следовало о чем-то спрашивать Эрмиора, пытаться разговаривать, но просто не было сил. Сам же он сосредоточенно и цепко держал меня. При этом я ощущала, что, несмотря на то, что я «сейчас слишком грязная» и ноги мои хороши лишь, если их тщательно помыть, прикасаться ко мне ему было приятно. Просто чувствовала это в его весьма жестких поддерживающих касаниях.

…А вот мне было не до того, чтобы ощущать нечто большее, чем поддержка, от мужских рук. Как бы ни готовили меня спецслужбы, я оставалась девушкой, лишь двое суток назад попавшей в другой мир и пережившей массу стрессов. Могу быть какой угодно стойкой духом, но у тела резервы заканчивались…

Когда очередной шаг казался особенно сложным, возникала даже шальная мысль, что король мог бы отнести меня на руках… Хотя протащить человека такое расстояние, пожалуй, можно, лишь вскинув его на плечо. Вышло бы только болтаться лицом вниз, как мешок или доисторическая дамочка, которую неандерталец тащит в свою пещеру.

Да какое там на руках! Скажи еще спасибо, что тебя и вылечили, и на отбор зачислили, и даже ведут в замок, одергивала я себя.

Спустя вечность ковыляния по полю мы оказались у крепостной стены. Эрмиор, придерживая меня за талию, шагнул… показалось, что прямо в стену. Я инстинктивно ойкнула… Но это была не стена, а тщательно замаскированный просвет между двумя ее уровнями.

— Да, обычно баронессы входят через другие ворота, — усмехнулся Эрмиор. — Ты, надеюсь, не шпионка, не выдашь наших стратегических секретов вражеской державе? — и повел меня по коридору между каменными стенами.

Сердце один раз глухо ударило. «Надеюсь, ты не шпионка…» эхом отозвалось в голове.

«Да, ваше величество, я шпионка, даже дважды… Каждый, видите ли, считает нужным завербовать меня в свои агенты… Не виноватая я!» — подумала я и горько про себя рассмеялась.

Вслух же слабо улыбнулась ему:

— Уверена, если бы этот вход был главной стратегической тайной государства, вы не повели бы здесь малознакомую девушку.

— Да, ты права. По правде говоря, про этот вход в Гаутдире знает каждая собака, — опять усмехнулся. — Просто не всем разрешено им пользоваться… — он крепче сжал мой локоть и провел еще через четыре «тайных» коридора.

Наконец мы оказались перед простыми деревянными воротами, в которые он хитро постучал. Как бы ни кружилась голова, я подумала, что недурно запомнить… Стук, стук… еще стук, потом большая пауза, еще пять стуков…

Ворота резко распахнулись, и на нас уставились изумленные глаза молодого стража.

— Ваше величество! — он тут же вытянулся по струнке, давая нам пройти. За ним обнаружился второй стражник, явно удивленный появлением короля не меньше первого.

— Да, это я, — сказал Эрмиор деловито. — Быстро приведи мне сюда Эйгара — младшего распорядителя отбора. Скажи, дело важное, секретное и срочное. И…

— Эрмиор окинул охранников взглядом, похожим на прикосновение ножа. Как будто разрезая заживо. — Молчать о том, что сейчас видите. Вернее, так. Многие видели издалека, что я привел некую девушку к этому входу. Но никто ни при каких условиях не должен узнать, что это… именно эта девушка. Если что, понятия не имеете, куда делась. Вы не видели. Ясно?

— Ясно, — парни козырнули, и первый из них отправился выполнять указание.

А вот мне было не ясно… В усталом разуме мелькали догадки, каждая из которых казалась верной и единственной. Но тут же улетали, не находя подтверждения.

— К чему такая секретность, ваше величество? — спросила я тихо.

Эрмиор отпустил мой локоть, взял за плечи и как бы… прислонил к стене. Видимо, чтоб, не дай Бог, не упала. Плечи не отпустил и заглянул мне в глаза сверху вниз — серьезно и насмешливо одновременно

— Как ты думаешь, от центральных ворот видели — без деталей, конечно — нашу… хм… интересную сценку на лугу?

— Разумеется.

— А как ты думаешь, Мариа, как другие участницы отбора отнесутся к той, кто уже познакомился с королем? Думаешь, поверят в случайное стечение обстоятельств, приведшее тебя на поле, где… пролетал я? Даже если поверят… некоторые дамы могут затеять весьма любопытную травлю. А то и использовать милое женское оружие… Например, яд мариты, плохо выявляемый даже магическими способами. Я, конечно, люблю понаблюдать за этой мышиной возней, в таких представлениях есть своя прелесть. Но, ты права, именно мой дракон напугал твою лошадку… В тебя уже стреляли по неизвестной причине, — серьезно закончил он. — Думаю, ты понимаешь: тебе тоже следует изо всех сил скрывать, что ты именно та девушка, которую привел сам король. Ясно, Мариа? — Эрмиор крепче, прямо до боли, сжал мои плечи.

Да, о чем-то таком я догадалась и сама. Очень складно, логично… И приятно, что король заботится о моей безопасности. Но в то же время, я точно знала — Эрмиор сказал не все.

…Он прекрасно знает или очень хорошо догадывается, почему в меня стреляли. «И прискакала в первых лучах заката…» — вспомнились его слова. Это что-то значит. И это еще предстоит обдумать…