— Конечно, непоправимое, — вздохнула Кнопка. — Его же не существует.

— Как это? — нахмурился Пол-Палыч. — Ты уверена? Говорят, гномиков тоже не существует, но я, позвольте, здесь!

— А его здесь нет… — У Кнопки задрожали губы. — Он уже улетел… Сбежал… Обиделся… И, вообще, он не настоящий мальчик, а нарисованныыый….

Тут она залилась таким потоком слёз, что Пол-Палыч едва не лишился сознания.

— Прекрати немедленно реветь! — топал он малюсенькими ножками. — Я не выношу девчачьих слёз! Я от них таю, как сахар! И как только тебе пришла в голову такая глупость! Оживить нарисованного мальчишку!! И как только мне пришла в голову такая глупость! Не прочитать внимательно твою записку!

— Я не виновата, что вы не читаете! А теперь в космосе дырка! И он в неё провалился!

— Нет, виновата! Ты ревела! Ты меня разжалобила! Его надо немедленно вернуть в журнал! Кто угодно ещё может провалиться в эту дырку, и тогда — катастрофа!!

— И как же его вернуууть… — ревела Полька ещё горше.

— Как вернуть, ты меня спрашиваешь?! — Пол-Палыч поднял вверх указательный палец. — Теперь нам сможет помочь только один человек… Повлиять на судьбу нарисованного мальчика может только тот, кто его нарисовал! Ищите художника! Ищите художника, пока не поздно! Пусть художник нарисует счастливый конец этой истории! Закрасит дырку! И тогда я смогу положить этот рисунок в волшебный синтезатор желаний! Ты поняла меня?

— Да… — всхлипнула Полька, хотя ничего она не поняла. Где они с Лилькой возьмут этого художника, его адрес, телефон? Где?

— А мне пока схорониться придётся… — горько вздохнул Пол-Палыч. — Пока меня не вычислили собратья и не лишили колпачка за провинность. Запомнила? Ну, до встречи!

И гномик исчез так же стремительно, как и появился. Как будто и не было у Кнопки на ладони никакого гномика.

А через двадцать минут Кнопка уже снова трезвонила в Лилькину дверь — как-никак срочное дело. Рано на рассвете состоялся совет, как быть дальше. Сонный Марсик клевал дудочкой и несколько раз завалился в вазочку с вареньем. Но всё же было решено, что поисками художника займётся Лилька — как человек свободный и, к тому же, располагающий записной книжкой своей матери, знакомой со всем творческим народом в городе. Надпись на обратной стороне совершенно чистого журнала про «Галактические лабиринты» гласила — «Автор идеи и исполнения — Ник Крокодилов». Вот только художники так часто берут себе вымышленные имена! А если этот Ник Крокодилов обитает совсем в другом городе? А если в другой стране? А если он им не поверит? Сколько вопросов предстоит решить… А Полька тем временем отправится в школу — проверить, не вернётся ли Карик туда. Кто знает, может быть, он уже налетался, перестал дуться и хочет, чтобы всё стало, как прежде. Кто знает… Но как бы хотелось, чтобы он просто вернулся!

Дуться Карик давно уже перестал. Буквально сразу, как проголодался. Но как всякий упрямый мальчишка вернуться теперь не мог — первое слово дороже второго, сказал — как отрезал, и всякие такие мужские глупости. Он сидел на продуваемой всеми ветрами крыше небоскрёба — сидел, понурив голову и сложив крылья, — и стучал зубами от холода. Скафандр почему-то больше не спасал. Да, положение его было незавидным — один, на чужой планете, в чужой галактике, потерял свою верную «Ариадну», потерял главного механика и друга… Потерял принцессу. Сразу столько всего потерять — это надо ещё умудриться! Это даже хуже, чем головой в горшок. А ещё герой, любимец публики.

Но, по крайней мере, он нашёл это прекрасное безлюдное место на такой высоте, где никто его не заметит и не пристанет с расспросами. Здесь можно сидеть долго, пока, наконец, не окоченеешь от холода или не найдёшь выход из положения. Хотя первое вероятнее. Даже удивительно — герои комиксов в огне не горят и в воде не тонут. Отчего же ему теперь так зябко? Но герои комиксов и макароны с кетчупом не едят, и не влюбляются во вредных девчонок ростом с розовый куст. Всё, пропал герой. Дал слабину. Попал в плен этого унылого дождливого мира.

— Ваше высочество! — раздался глубокий грудной голос у него за спиной. — Возлюбленный принц! Как же долго мы вас искали!

Карик вскочил на ноги меньше, чем за секунду.

— Сирена?! Проглоти меня туманность! Как ты меня нашла?! — он был в гневе.

Перед ним стояла зелёноволосая красотка в чешуйчатом скафандре. И улыбалась слаще, чем яблочное повидло. Если бы повидло могло улыбаться.

— На этой планете водятся чудесные наблюдательные старички, — хихикнула она. — Нам бы таких на Аль-Удру пару сотенок! А вы тут так наследили. Ваше высочество, на моём катере-кувыркатере два посадочных места. И мы замерили точные координаты прорехи между мирами. Можем вернуться домой в любой момент. Я передам космограмму, чтобы подготовили церемонию коронации.

Лицо зеленовласой девы излучало такое умиление и преданность, что легко было бы увериться в её полной доброжелательности. Если бы только боковым зрением капитан Икар не заметил, как с двух сторон к нему угрожающе подползают жирные слизняки в пальто.

— Вам не идут эти костюмчики! — ехидно бросил он, уворачиваясь от слизняков и вскакивая на парапет. — Глупая была идея! И как вы только на крышу небоскреба заползли, жирдяи!

— Лифт, — развела Сирена руками в обтягивающих перчатках и придвинулась ещё на несколько шажков ближе.

— Никуда я с вами не полечу! Я не собираюсь короноваться на Криксе! Вот ещё! — крикнул Карик. — Я нашёл принцессу здесь, на Земле! И я не покину её, не будь я капитан Икар!

Он красиво отставил ногу и принял любимую позу. Но Сирена ему в этом не уступала. Она тряхнула зелёными волосами и красиво изогнула шею:

— А я доставлю тебя туда, упрямый мальчишка, не будь я Сирена Де Гром! Целого или по кусочкам! Прямого или согнутого в баранку! Ты не устоишь перед моими чарами!

— Чвак! Чвак! — сказали слизняки. Им казалось, что они тоже выглядят весьма внушительно и перед их чарами тоже никто не устоит.

— Да обойдёшься, — фыркнул Карик. — И вообще ты противная со своими чарами. Не то что моя принцесса. Даже противнее слизняков, вот!

— Ах, противная! Навались на него, ребята! — взвизгнула Сирена. — Держи принца! Ах, как жаль, что Совет не дал мне приказа палить из бомбастера! Нельзя пролить ни капли королевской неоновой крови! Так вяжи его!