Легкая, естественная смерть. Никаких следов убийства, никаких зацепок. Ничего вообще!

Молодая Афина умерла от сердечного приступа, ее нашли в голубом платье на одной из центральных улиц города. Тело девушки лежало на спине, открытые голубые глаза смотрели в небо, потрескавшиеся тонкие губы розового оттенка были приоткрыты.

Поза была настолько естественной, что можно было подумать, будто девушка легла на брусчатку – посмотреть на небо. А затем уснула и не проснулась.

Местная полиция столкнулась с таким происшествием впервые и была абсолютно уверена в том, что это – дело рук Сомелье. Главный инспектор города заявил прессе, что в городе находится особо опасный серийный убийца, за чью голову давно объявили награду в двести тысяч евро.

Он пожаловал в здешние края, путешествуя на поезде. Пока неизвестно, на каком именно.

Сколько времени он пробудет тут и скольких молодых девушек за это время «поцелует», не известно никому.

На тихих улицах города с сегодняшнего дня стало небезопасно. И главный инспектор посоветовал лицам женского пола в возрасте от 16 до 30 лет не выходить из дома в одиночку и не заводить случайных знакомств.

Полиция настоятельно просила не выходить из дома после девяти вечера. На этом все.

Директор дочитал статью и закрыл сначала газету, а затем – шторы. Зачем кому-то понадобилось, чтобы директор прочел эту статью?

Серийный убийца по прозвищу Сомелье – какое он имеет отношение к убийству Эриха Бэля? Молодого человека никто не целовал перед тем, как выбросить в окно. По крайней мере, об этом ничего не известно.

Директор долго пребывал в раздумьях и позволял даже самым нелепым мыслям врываться в его голову. Мужчина сел поудобнее в кресло, зажег сигару и закрыл глаза. Пригубил горькую на вкус сладость, выпустил дым и начал слушать знакомую песню…

* * *

Доктор Стенли пожаловал к директору ближе к обеду, спустя час после того, как ушли офицеры.

Главврач три раза постучал в дверь, прежде чем войти.

– Директор, не отвлекаю?

Мужчина ничего не ответил, лишь спрятал газету в выдвижной ящик своего стола.

– Вы ничего не говорили полицейским? Обо мне…

– Они не интересуются вами, доктор Стенли. Пока.

– Вы не станете им говорить о настоящей цели моего визита в палату Эриха Бэля?

– Нет.

– Почему, если не секрет? Директор…

– Мне совершенно безразлично – убили ли пациента вы, по известным одному только вам, доктор, причинам, или это сделал кто-то другой. Мне важно, чтобы убийца не разгуливал по коридорам моей лечебницы и не пугал пациентов среди ночи.

Я не уверен в том, что это убийство – ваших рук дело, хотя вы в этом деле, как говорится, по уши! Мне пока не известно, стоит верить вашему рассказу или нет. Нужны дальнейшие действия со стороны преступника, и если этих действий не будет, то мои подозрения в самую первую очередь падут на вас, доктор Стенли.

Говорите мне все, как есть. А то ваше место может в скором времени стать вакантным.

Главврач немного помолчал, а затем сказал:

– Эту газету мне подсунули под дверь около часа назад. Я не знаю, что именно мне хотели этим сказать. Я изучил абсолютно все статьи данного выпуска и с уверенностью могу заявить, что кому-то очень нужно было, чтобы я прочел самую главную новость этого дня…

Главврач замолчал, а затем медленно подошел к столу директора и положил на свободное место около стопки папок свою газету.

– Прочтите самый первый заголовок на первой странице, директор. «Сомелье пробует на вкус кровь нашего города».

– Как вы считаете, доктор Стенли, зачем кому-то понадобилось сообщать вам о Сомелье? – спросил его начальник.

– Вы читали эту статью? Если нет, то советую сейчас же…

– Сомелье приехал в наш город. Я читал эту статью недавно.

– Это безумие. Итальянский маньяк приехал в маленький городок на юге…

– Я задал вопрос, доктор Стенли. Как вы думаете, почему вам сообщили об этом?

– Не знаю. Это очень подозрительно. У меня молодая дочь, директор… У меня сердце кровью обливается от одной мысли…

Хозяин кабинета вновь перебил своего собеседника.

– Вы думаете, что вас могли предупредить таким образом?

– Я не знаю… – чуть не вскрикнул старик от страшных мыслей о «поцелуе», предназначенном его дочери. – Я не знаю, что думать.

– Вы читали ранее о Сомелье, доктор?

– Да, мне кажется, что все о нем читали. Но читать об итальянском маньяке – это одно, а…

– Значит, вы полны страха перед Сомелье, так как беспокоитесь за свою дочь?

– Директор, вы вообще человек? Зачем вы задаете подобные вопросы? Да каждый отец теперь свою дочь поцелует в лоб и помолится за нее перед тем, как отправить в школу или в университет.

– У меня нет дочери, доктор Стенли. Поэтому мне трудно представить поцелуй в лоб и ваши переживания. Но зато все очень хорошо складывается. О вас кто-то беспокоится, некий инкогнито предупреждает вас, что надо целовать в лоб свою дочь и молиться за нее.

Доктор Стенли нахмурил брови, но ничего не сказал. Иногда директор казался человеком ограниченным и глупым в силу непонимания человеческих чувств. Хотя, перевоплощаясь в других, играя, скажем, самого Дьявола, он мог с легкостью философствовать о любви и ненависти, словно ненависть – это уродливая форма любви.

Но в нормальной обстановке этот «портал» или его третий глаз, отвечающий за эмоции и чувства окружающих, почему-то закрывался. «Сад камней» действовал на директора странным и удивительным образом…

– Я пойду, – сказал старик, не дожидаясь одобрения своего собеседника. – Да, кстати, офицеры забрали у меня историю болезни Эриха Бэля. Им нужно выяснить все о его семье и опросить родственников.

– Понятно, – безразлично сказал его начальник и убрал еще одну газету в верхний ящик стола.

* * *

Ближе к вечеру директор пожаловал в палату мисс Лоры. Ему хотелось поговорить с девушкой о некоторых вещах.

– Мисс Лора, разрешите войти?

– Конечно, директор, – девушка убрала свои руки с клавиш пианино и внимательно посмотрела на гостя.

Очаровательная и обаятельная мисс Лора своими невинными и грустными глазами еще больше походила на хладнокровного и жестокого убийцу Эриха Бэля.

– Вы курите?

– Нет, – улыбнулась девушка, которую прервали, когда она играла «Лунную сонату» Бетховена. – Я не курю. И не люблю, когда от мужчины пахнет табаком, как, например, от вас.

– Я, по вашему мнению, – мужчина?

– Вы, по моему мнению, – директор. А почему вы спросили, курю я или нет?