являлся он, сомнений не было — заклинание слуха все так же оставалось деактивированным. А израсходованные на зрение крохи сил давно иссякли. Так что я теперь в довесок еще и ничего не видела. Но так было даже лучше.

— Домовник… — голос подселенца был прямо-таки идеально спокойным. Убийственно даже, я бы сказала. Потому что, будь я рядом, он меня, наверное, попытался бы прибить. — Ты. Помнишь. Как. Он. Выглядит?

— Да.

— Хорошо. Наш был рыжим. Оттенок… Хм… — подселенец на миг замолчал, будто бы подбирая слова. — Чуть светлее моих волос. Очень темный медный цвет.

— Необычный…

— Не отвлекайся. Представь такого рыжего домовника, ростом… примерно тебе по плечо. Он делает шесть шагов. Медленно и размеренно. Второй и пятый шаг — по более скрипучим половицам, чем остальные.

Я представила коренастого человечка, с ног до головы покрытого медно-рыжей шелковистой шерсткой. Интересно, почему он рыжий? Они же такими не бывают. Так, не отвлекаться, да… Мягкий, осторожный шаг, скорее кошачий, чем человеческий. Домовники, если хотели, могли передвигаться совершенно бесшумно, это мне было хорошо известно. Но раз я слышала скрип, то конкретно этот явно почему-то решил привлечь внимание. Значит, нарочито топал по половицам. Так… Шесть шагов? Точно… Тихий первый скрип. Резкий второй. Протяжный и чуть приглушенный третий и такой же четвертый. Резкий пятый, половица будто взвизгивает… И почти не слышный после этого шестой.

— Представила?

— Вспомнила.

— Хорошо. А теперь…

— Кресло… и скрип половиц… я помню.

Интересно, если я сейчас просто и незатейливо рассыплюсь, попаду ли в убежище? Но, во избежание досрочной отправки обратно в тело, искать ответ на этот вопрос опытным путем мне не особенно хотелось. Хотя боль продолжала выматывать и мешала сосредоточиться.

Так. Кресло. Мягко, уютно, но холодно. Вроде бы почувствовала…

И скрип половиц. Один, два, три, четыре…

Пятый и шестой шаги домовника я уже услышала собственными ушами, вжавшись в кресло, вцепившись в подлокотники и отчаянно боясь открыть глаза. Когда скрип стих, я все равно продолжала сидеть и просто наслаждаться ощущением упругого ворса ковра под босыми стопами.

— У нас не так уж и много времени, между прочим.

Голос Альда, к некоторому моему облегчению, раздался не рядом, а чуть поодаль. Видимо, он сидел в своем кресле. Осторожно приоткрыв глаза, я убедилась, что это было действительно так. Уже хорошо. Значит, ничего втыкать мне в руки в ближайшее время не будет, наверное. Впрочем, скосив глаза и с трудом отцепив пальцы от гладких деревянных подлокотников, я тут же убедилась, что мои ладони были совершенно целыми.

— Успокоилась?

— Ну… отсутствие боли этому… способствует. Немного, — мне все еще было холодно. Хотя, возможно, это был озноб от воспоминаний о пережитом.

— Логично, — подселенец кивнул, причем скорее даже не мне, а каким-то своим мыслям.

— Почему рыжий? — выпалила я.

— Это так… важно для тебя? — на лице Альда отразилось недоумение.

— Ну… любопытно.

— И это любопытство, судя по донесшимся до меня отголоскам твоих мыслей, во многом помогло тебе сконцентрироваться, насколько я понимаю…

Я задумалась. А ведь действительно, стоило подселенцу упомянуть домовника, как я зацепилась за его необычный облик, отвлекаясь от своих… неприятных ощущений.

Кости Суртаза, да об этих неприятных ощущениях мне даже думать было больно!

Я молча кивнула.

— Ладно, отвечу… — Альд вздохнул и побарабанил пальцами правой руки по подлокотнику, бросив неожиданно лукавый взгляд наверх. Будто прямо сейчас домовник оттуда смотрел на него. — Рыжий он потому, что это показалось забавным моей сестре. А домовник не возражал, так как был обязан ей своим существованием.

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы осознать услышанное.

— Алианна его создала?

— Да. В отличие от меня, работавшего с плотью и костями, она специализировалась на духах. Вот и… — подселенец неопределенно повел рукой.

— Но зачем ей было создавать домовника? — несмотря на достаточно исчерпывающие ответы, мое недоумение только возрастало. — За чем ему следить в доме, где… — я запнулась, — наверняка была прислуга?

— Как ни крути, дух все равно полезный, — некромаг пожал плечами и как-то странно улыбнулся. — Хотя Ли создавала его не для помощи по хозяйству.

— А для чего? — осторожно поинтересовалась я. Мало ли, как эти городские могли измываться над несчастными духами своих домов.

— Она… — Альд вздохнул. Помолчал. Снова побарабанил пальцами по подлокотнику. Хмыкнул и улыбнулся. А я сидела и наблюдала, не зная, как на это реагировать. — Ли считала, что моя супруга должна быть не из пугливых, и подговорила домовника на разные… каверзы. Которые он устраивал претендующим, так сказать.

Интересно, мне вот сейчас показалось, или он едва заметно покраснел? Да ну, бред какой-то. Хотя, если представить возможный диапазон шалостей, на которые был способен домовой дух… Мне вдруг стало неловко и смешно одновременно.

— То есть, твоя сестра подговорила домовника, чтобы он пугал девушек, которых ты приводил в дом?

Интересно, а чей смех я тогда слышала? Неужели самой Алианны?

— Что-то вроде того… — подселенец усмехнулся в ответ на мою улыбку. — На самом деле иногда это бывало даже забавно.

— Теперь я понимаю, почему такой завидный жених так никому и не достался…

Я заявила это с ехидным смешком, и только потом поняла, что могла затронуть очень болезненную тему. То, что Альд никогда не говорил о своей супруге, еще не означало, что он не был женат. Ну что, как обычно, сначала говорю, потом думаю…

— Не моя беда, что никто не воспринимал всерьез слова о том, что я женат на своей работе, — подселенец невозмутимо пожал плечами.

Пронесло. Получается, действительно не был.

— А с обретением посмертной формы этот вопрос и вовсе был закрыт… — Альд ехидно ухмыльнулся, — по техническим причинам. Твое любопытство удовлетворено?

— Думаю, да, — неуверенно ответила я, чувствуя, как возникшее от разговора тепло в груди вдруг начало улетучиваться.

— Значит, нужно согласовать наши дальнейшие действия.

Снова барабанящие по подлокотнику пальцы. Теперь уже левая рука.

— Наши?..

— Ты же помнишь…

Тяжелый взгляд будто вдавил меня в кресло. Хотя, пытаясь сохранить тепло, я могла и сама забиться поглубже, потому что внезапно обнаружила, что забралась в него с ногами и разве что только в клубочек не свернулась.

— Доверие и беспрекословное подчинение, — с нажимом произнес подселенец.

— Помню, — я ответила почти шепотом. Толку сопротивляться.

— Хорошо. Потому что очень скоро наступит ответственный момент… — Альд отвел взгляд и поджал губы, — когда нужно будет, чтобы ты сама отдала мне контроль над телом. По моей команде.

— А почему ты не перехватишь его сам?

— Потому что это дополнительная трата сил. А когда передаешь ты — этой траты нет, — терпеливо пояснил подселенец.

— Это будет… непросто, — я закусила губу, размышляя, — мне придется