я обязательно вспоминала, что забыла купить половину из намеченного. Хотя, о чём это я? Какая стабильность и уверенность, если прошло только два дня? Но мыслями всё чаще возвращалась к идее покинуть Фениксов, прекратить работать и стать свободной. Случай с крылом слишком больно ударил по мне. И то, что сейчас происходило, только подтверждало мою усталость и выгорание.

Я так крепко задумалась, что даже не услышала, как хлопнула входная дверь, как Ден, шурша пакетами и напевая что-то себе под нос, зашёл на кухню. Только когда он присел передо мной и заглянул в глаза, я очнулась.

— Птичка, доброго дня! — улыбнулся Денеб.

— Дня… — отозвалась я эхом. На столе стоял нетронутый завтрак, чашку с кофе я даже не забрала из кофемашины.

— Эй, просыпайся! Скоро собираться, — Ден бодро поднялся и схватил кофе. — Ты сколько тут сидишь?

— А что?

— Кофе ледяной. Ада?

— Не знаю, вроде бы встала в два, — я пожала плечами и поковыряла вилкой завтрак. — А фрукты есть?

— Есть, но ты поешь сначала нормально, — Денеб вымыл кружку и снова включил кофемашину.

— Аппетита нет.

— Лапушка, ты чего? — он шумно подвинул стул и сел передо мной, ухватив ладони ледяными руками.

— Да не знаю я. Живу тут у тебя второй день. Сплю в одной с тобой постели. А ты — сущность! Но твоя метка может меня защитить от того, что я даже помню смутно. И мне надо бы работать, а я совсем не хочу. Мне тут, в буфере, комфортно. А остаться нет возможности: наверняка после вчерашнего поползут слухи… Знаешь, как обидно слышать это их “меченая”? Мне бы злиться на тебя, может даже силу применить… Но я сижу на твой уютной кухне и…

— И не ешь! — тихо шепнул Ден, и руки его потеплели. — Ада, милая дурочка моя, отбрось эти условности. Хочешь остаться в буфере? Оставайся. Нет ничего проще.

— Чтобы это сделать, надо стать отступницей и быть изгнанной, как твой Льё.

— Ты и так уже наполовину отступница и изгнана. Терять-то особо и нечего.

— А жизнь? Я столько лет отдала работе. У меня ничего нет кроме неё.

— Глупости. Всё это бред и глупости. Каждый день — новые возможности. Тем более, ты Феникс! И только что говорила, что не хочешь работать.

Ден встал и подошёл сзади, я чувствовала, как крепко он обнимал меня. Хотелось бы понять, играет он или…

— Ден?

— Аюшки…

— Скажи, а у тебя есть чувства?

— Дурацкий вопрос.

— Ну ты же сущность. У вас…

— У вас, у нас. Тьфу. У Сёртуна есть чувства, как думаешь? — Ден обнял меня ещё сильнее, а я только снова пожала плечами. — Вот тебе и ответ. Ясно?

— Не очень, если честно.

— Как тебе объяснить… Ты же не просто так задала этот вопрос?

— Ну, я хотела бы понять, как ты относишься ко мне? Как вы, сущности, вообще живёте. Это хорошая актерская игра, приспособленчество или что?

— Ох ты, какая! — рассмеялся Ден и отпустил меня, переместившись к холодильнику. — Скажу так. Я не любитель показывать свои истинные чувства, ибо проявляются они не всегда так, как к этому привыкли люди и… И Фениксы, — с этими словами он бросил мне яблоко, я поймала его и положила на стол.

— Твои татуировки… Это один из способов? Да?

— Самый простой, лапушка.

— Я теперь тоже так могу! — хвастливо выпалила я.

— Вижу, тебе даже нравится.

Кажется, я прокололась. Как-то не выходило играть с Денебом, врать не получалось, даже чуть-чуть.

— Ден, а что ты принёс? — я кивнула в сторону коридора. Отсюда мне были видны несколько больших белых бумажных пакетов.

— А! Точно! Я заехал к тебе домой, взял кое-что из вещей и прибрался немного на случай, если Сёртун решит заглянуть, — Денеб притащил пакеты на кухню. — У тебя вообще нет нормальных вещей!

— В смысле? — мне стало обидно: весь шкаф забит хорошей, качественной одеждой, на этом я никогда не экономила.

— Нам сегодня надо идти в очень изысканное место, а я ни одного приличного платья не нашёл на этот случай.

— Чем тебя не устраивает вчерашнее? — я вальяжно уселась на стуле, обиженная его словами.

— Оно же слишком простое. И короткое. Никакой интриги и женственности. Где красота? Где размах?

— Чего-о-о?

— В общем, я сам выбрал подходящее и купил. Сегодня пойдёшь в нём, а потом — как хочешь. Будем производить впечатление на Льётольва. Он известный ценитель женской красоты, изящества и изысканности.

— Ты бредишь, Ден. Показывай. Может я такое вообще не надену.

— А выбора нет, Ада, — он рассмеялся и достал из крайнего пакета блестящее бордовое платье, усыпанное пайетками. Под светом ламп оно переливалось по подолу языками пламени. Какой откровенный намёк!

— Оно очень красивое, и декольте такое, как я люблю, но зачем такая яркость? Как на красную дорожку, — попыталась возмутиться я.

— Что значит яркость? Ты — Феникс, моя птичка. Сияй! — он бросил платье мне. — Под него можешь ничего не надевать.

Денеб игриво подмигнул, смеясь в голос, подхватил остальные пакеты и отнёс в комнату. Я же заперлась в ванной, чтобы примерить платье — на самом деле не считала его излишне ярким, оно было прекрасным. Моя мечта, на которую я никогда бы сама не решилась. Иногда так хотелось побыть роковой красоткой, настолько выделяющейся из толпы, чтобы на меня оборачивались. И пусть сегодня будет такой день, когда все взгляды обратятся на меня.

Платье село как влитое. По насмешливому совету Денеба, я не стала ничего надевать под него. При каждом движении пайетки поблескивали, подчеркивая моё тело. Если бы удалось немного похудеть… Я распустила волосы, но они прятали шею и плечи. Снова собрав их в небрежный пучок, осталась довольна. Оказывается, шея у меня невероятно длинная и изящная. На лопатке будет видно крыло, но это — моя изюминка.

— Ада, выходи уже. Мне не терпится посмотреть! — постучал в дверь Ден.

Я впустила его, отходя чуть назад.

— Красотка? — я встала к нему в пол-оборота и состроила глазки.

— Не то слово… Птичка! — Ден широко улыбнулся, и я заметила, что цвета его татуировок стали ярче. Интересно, это означало радость? — Ты великолепна. Ходи всегда так!

— Если только дома, с тобой… — повинуясь очередному неведомому порыву чувств, я сделала пару шагов в сторону Дена и прильнула к нему, одаривая горячим поцелуем.

— А вот это мне нравится… Никакой философии и рефлексии. Настоящая Ада, — ухмыльнулся Денеб.

Чуть позже, когда на улице уже смеркалось, мы доехали до центра города на такси, чтобы не оставлять машину далеко от заведения, которым управлял Льётольв. Из туманных объяснений