— Через декаду.

— Через две декады, — настойчиво повторил Серый. — И это вторая услуга, — он подвинул ко мне пирамидку записей, которую достал из кармана халата. Я обратила внимание на его руки. Холеные. Тонкие длинные изящные пальцы потомственных чароплетов. И ни единого кольца. — И теперь мы отдельно позаботимся, чтобы вы точно дожили до момента зачистки, леди Блау.

Я положила пирамидку в карман. Ничего не понятно, но если это будет что-то вроде информации о куполе, услуга будет засчитана.

— Рисунок вам доставят завтра, — он погладил пальцем линии татуировки. — Если за две декады тварей на двенадцатом станет больше…

— Запечатайте уровень, — голос похолодел, потому что Серый опять держал меня за идиотку. — Или вам нужно объяснять последовательность наложения печати? — Уровень можно запечатать любой формацией выше седьмого, рассчитанной на потустороннюю активность. — Одного Ходящего печать удержит на две декады. — Но только одного.

Серый дернул уголком губ, демонстрируя неявное раздражение.

— Если тварей больше…

— Одного. Ходящего. На моих условиях, или я возвращаю Слово. Ищите тех, кто сможет, — я говорила равнодушно, точно зная, что во всем Северном Пределе больше нет тех, кого можно назвать «породнившимися». Пусть ищут в восточных болотах, или бегают за пустынными караванами, ища выходы на Клан Корай. На Севере нет никого, кроме Блау.

— Если не получится, девочка… — угроза в голосе Серого звучала смешно.

— Можете запечатать за нами вход, когда мы войдем на уровень, — я насмешливо улыбнулась в ответ. — И девочки у вас в Храме Нимы. Для вас я — госпожа. Госпожа Блау.

— Через две декады, — наконец протянул он после долгого молчания.

— Через две декады, — эхом откликнулась я. Сейчас главное вытащить Нике, а потом я подумаю, что именно делать с этим Ходящим.

Коротко кивнув, я пошла на выход. Амбал открыл мне дверь, взвалив Нике на плечо.

— Какой знак после зачистки будет стоять на двенадцатом, леди Блау? — произнес голос с едва заметной усмешкой.

Я не поворачиваясь, подняла руку и раздвинула пальцы в стороны виде литеры V. Вайю на староимперсоком начиналось с той же самой литеры, что и имя пра-пра. Вэйлиент. V. Вайю Блау.

На обратном пути завязывать глаза мне не стали. Непонятно с чего такая честь, но болтающийся на плече широкоплечего амбала Нике, удержал меня от лишних вопросов. Он все ещё был без сознания, темные волосы слиплись в одну неаккуратную массу — видимо было много крови на голове.

Дорога наверх казалась бесконечной. Ступеньки, поворотная площадка, ступеньки, и так почти двадцать раз. Вышли мы там же — на маленьком пятачке за Храмом Великого. Дверь изнутри оказалась полностью деревянной, обитой металлическими пластинами, значит снаружи была очень качественная иллюзия. Скорее всего артефакт, сделанный на заказ.

От солнца и снега после тусклого света слепило глаза до слез. Амбал бросил горца небрежно, как мешок с мукой, прямо в сугроб около стены, и молча развернувшись потопал обратно.

— Пять мгновений, — я звякнула мешочком, напоминая про плату. Перед выходом мне удалось договориться о том, что он меня проводит в другой вход, через Храм. Он не просил, откуда мне это известно, не спросил зачем, и вообще его мало что заинтересовало, кроме мешочка у меня на поясе.

Я выплела пару стандартных плетений на Нике — диагностическое, два малых исцеляющих, и пациент начал приходить в себя. Остатки снотворного, и больше кроме легкого сотрясения и переохлаждения у него ничего нет. Можно сказать, что Серые обращались с ним, как с фарфоровой вазой. Хотя, что тут сотрясать, если мозгов нет?

— Вставай, — у меня отлегло, и я от души пнула его в бок. — Подъем, Сакрорум. Ты не представляешь, насколько дорого ты мне обошелся. Таким невезучим придурком можно только родится. Это ваш семейный дар?

Нике зарычал в ответ, сверкнув удлинившимися клыками. Хорошо. Мальчик приходит в себя. Агрессия поможет разогнать кровь и прочистить голову.

— Твой контракт, Сакрорум, продлен на десять зим. И я не уверена, что за этот срок ты сумеешь расплатиться, — я весело фыркнула. — Карету поймаешь сам, и вызови целителя, — я бросила ему два империала. — Внятные объяснения, Сакрорум. Я хочу услышать очень внятные объяснения. Придумай, пока есть время.

— За мной долг жизни…, — выдавил Нике глухо, скрипнув зубами.

Пока он тряс головой, вставая, опираясь на стену, я развернулась и ушла.

Амбал придержал дверь, и проводил вниз на пару уровней. Коридор. Арка, лестница вверх, и он условным стуком барабанит кулаком по низкой дверце. Треть моего мешочка перекочевала в чужие руки, плохо смазанные петли скрипнули, и я оказалась в небольшом подсобном помещении кухни под Храмом.

Дверь открыл не служка, роба была простой, серой, подвязанной бечевкой, а не оранжевой.

Лицо было таким грязным, измазанным сажей и пылью, что кроме блестящих черных глаз не было видно совсем ничего. Было жарко, пахло едой, дымом, из-за двери слышались разговоры кухонных и негромкий смех.

— Сюда, — чумазый помощник поманил меня в другую сторону от кухни, нервно оглядываясь по сторонам. Мы нырнули в нишу, прошли холодильную комнату, склад, новая низкая дверца, и вот я уже во внутренних пустынных коридорах Храма Великого.

Я поправила одежду, отряхнула паутину и пыль, и пошла в центральный зал. Серые сделали большое одолжение, назначив встречу именно тут, если следили по ауре, максимум, что узнает Луций, что я была в Храме, а то, что под, а не над, это не определить. Но зачем меня понесло в Храм? На этот случай мне нужны внятные, очень внятные объяснения.

В центральном зале храма Великого было тихо. Стояли коленопреклонные посетители, сновали служки в оранжевых робах, чадили свечи и факелы. На постаменте в центре искрилось и горело вечное серебристое пламя, высотой в два моих роста.

Я осенила себя знаменьем Великого, молча поздоровавшись. И первый раз за все время посещения Храма у меня возникла мысль — как. Как они сделали это? Чем заплатили предки? Одно дело Мара, Немес и Нима, но Великий. Вечный огонь. Великий упоминался ещё в старых хрониках до Исхода. Как? Или это Великий провел детей своих в новый дом? Это серебристое пламя так же горело и на другой земле чужого для меня мира? Как они сделали это? Привели своего бога сюда или это он привел их?

Я прикрыла глаза и приложила кулак к груди, продолжая традицию. «Салютую шестнадцатому. Покойтесь с миром. Великий, дай мне сил, не допустить этого ещё раз. Дай мне сил…».

В этот момент серебристое пламя на постаменте взметнулось вверх, до самых полукруглых сводов потолка. Меня с ног до головы окутало серебристое сияние, овевая теплом. А от большого пламени отделилась маленькая стайка огней. Светящиеся огоньки в воздухе мигнули и сложились в знакомый знак шестнадцатого легиона — круг в треугольнике и око.