— Нет. Я не узнала.

— Конечно же узнала. Ты узнала, что я невозможный человек, пока не выпью свой утренний кофе.

Каролина понимала, что его беспечность — это всего лишь прикрытие. Он не хотел говорить о себе. А ей так хотелось узнать его лучше, но сейчас ей достаточно просто быть с ним. Она улыбнулась и чмокнула его в щечку:

— В таком случае пойдем сделаем кофе.

Каролина поднялась. Шелковое покрывало чуть съехало и обнажило ее грудь. Она попыталась поправить его, но Лукас схватил ее за руки и прижал их к ее бокам.

В доли секунды атмосфера вокруг них накалилась.

— Кофе — это хорошо. Но сначала я попробую на вкус тебя.

Лукас обхватил губами ее бледно-розовый сосок. У Каролины перехватило дыхание.

— Тебе нравится это? — прошептал он.

— Очень. Когда ты вот так касаешься меня…

Он быстро развязал узел самодельного шелкового саронга, который тут же упал к ее ногам, обнажив ее всю.

— Каролина. Любовь моя. Ты прекрасна…

Лукас притянул ее к себе, и она почувствовала, как стремительно набухает его плоть.

Ее взволновало то, что она могла вызвать в нем такую реакцию.

Но еще больше ее взволновало то, что сейчас он проникнет в нее и будет двигаться в ней.

Она опустила руку. Лукас застонал. Ее пальчики нежно прикоснулись к нему. Сквозь тонкий хлопок штанов Каролина почувствовала пульсацию его пениса.

— Каролина, — в его голосе послышалась угроза, — если ты не прекратишь…

Она положила ему руки на бедра и медленно потянула штаны вниз, наблюдая за тем, как потемнели его глаза, как крепко сжались челюсти.

— Каролина, — хрипло произнес он. — Ты знаешь, что…

Ее рука обвила его пенис. Лукас застонал.

Никогда прежде она не прикасалась так к мужчине и даже представить не могла, что ей захочется это делать. Но она желала узнать все о своем любимом. Если он не расскажет о себе сам, она найдет другой путь, чтобы познать его.

Как сейчас.

Каролина опустилась на колени. Не выпуская его из своих рук, она прикоснулась к нему кончиком языка и лизнула его.

Лукаса бросило в жар. Его пальцы запутались в ее волосах. Он покачнулся назад и застонал. Затем поднял ее, уложил на софу и погрузился в нее.

Вместе они достигли оргазма.

Он держал ее в своих руках и думал о том, что она доставила ему ни с чем не сравнимое удовольствие.

Но тут его пронзило. Сколько раз она проделывала это раньше?

Он быстро вскочил и набросил на нее шелковое покрывало.

— Лукас? — Каролина села и вопросительно посмотрела на него.

— Давай я принесу тебе что-нибудь накинуть, — делано улыбаясь, предложил он. — А потом мы позавтракаем.

Он подумал, что она ничего не заметила, но, когда вернулся с халатом в руках и посмотрел на выражение ее лица, понял, что ошибся.

— Каролина. Дорогая…

— Что опять не так? Я ничего не понимаю! Я сделала что-то… то, что я только что сделала… это было…

Ее глаза наполнились слезами, а губы дрожали. Как он мог даже на секунду допустить мысль, что она делала это с другими мужчинами? Проклиная себя, он обнял ее и нежно поцеловал:

— Что я говорил тебе, querida? Я невозможный человек, пока не выпью кофе. — Он целовал ее до тех пор, пока она не успокоилась в его руках. — Я приготовлю для тебя самый лучший завтрак, который я когда-либо делал. Это национальное блюдо Бразилии. Бекон и вафли с кленовым сиропом.

Дурацкая шутка сработала. Улыбка слегка тронула кончики ее губ.

— Ни в какой стране вафли не являются национальным блюдом!

— А должны бы, потому что я делаю самые лучшие вафли в мире.

— Да ладно.

— Клянусь. И самый лучший кофе.

— Если ты займешься приготовлением завтрака, чем заняться мне?

— У тебя будет очень важная работа.

— И что же это?

— Ты будешь украшать собой мою кухню.

Она засмеялась:

— Действительно, очень важная работа.

— Очень, — торжественно произнес он. — И я уверен, ты блестяще справишься с ней.

А он справится с тем, чтобы забыть то, что знал о ее прошлом. Или узнал только что. Разве он не пережил то же самое, будучи маленьким мальчиком?

То, кем ты являешься в самом начале твоей жизни, не имеет никакого значения.

Значение имеет то, кем ты становишься в итоге.

Каролина и Лукас приняли душ, накинули халаты и пошли завтракать.

Завтрак оказался довольно продолжительным, потому что за каждым глотком кофе следовал поцелуй со вкусом кленового сиропа.

Лукас приготовил вафли и кофе. Каролина порезала бекон и похвалила его вафли. А он сказал, что никогда еще бекон не был таким вкусным.

— Спасибо, — застенчиво ответила Каролина. — Этот комплимент почти оправдывает время, проведенное мною на кухнях дешевых забегаловок. — Она улыбнулась. — Обрати внимание, я сказала «почти».

— Забегаловки? — Лукас сделал еще один глоток. — Какие забегаловки?

Каролина рассмеялась:

— Я уверена, что ты даже не знаешь о существовании подобных заведений.

— Ты хочешь сказать, — делая невинное лицо, продолжил Лукас, — они отличаются от той, которую можно было найти в ресторане, в котором мы встретились?

Впервые они вернулись к началу того вечера. И Лукас заговорил о нем, как будто их свидание было настоящим, а не наигранным.

— Да, — мягко подтвердила она, — абсолютно.

Каролина откусила кусочек вафли. Капелька сиропа заблестела на нижней губе. Лукас наклонился к ней и слизнул эту капельку, наслаждаясь тем, как при этом у Каролины перехватило дыхание.

— Кленовый сироп, — зажмурился Лукас. — Я просто хотел убедиться, что он не капнет.

Каролина улыбнулась:

— Очень мило с твоей стороны. Позволь мне ответить тем же.

Она притянула его лицо к себе и поцеловала. Лукас провел пальцами по ее щекам, и их поцелуй стал еще глубже. Прошла целая вечность, прежде чем она оторвалась от его губ.

Deus, как же ему нравилось смотреть на нее в такие минуты, на ее покрытые нежным румянцем щеки, слегка припухшие от поцелуев губы. Нравилось смотреть на свое отражение в ее глазах.

— Вафли остынут, — прошептала Каролина.

Лукас собирался заявить, что ему все равно, остынут они или нет. Выражение ее лица говорило о том же…