Клэр неуверенно кивнула. Он выглядел милым, но все же он былбосс. Начальники заставляли ее нервничать почти также, как и родители.

— Здраствуйте, сэр.

— Сэр? — Оливер обладал глубоким голосом, и ещеболее глубоким смехом. — Клэр, ты должна кое-что узнать обо мне. Я — несэр. Поверь мне.

— Истинная правда, — благоразумно кивнулаЕва. — Он стиляга. Тебе понравится. Эй, хочешь кофе? Угостить?

— Я… эээ…

— Не пьешь такое, да? — Ева закатила глаза. —Один без кофеина, на подходе. Как насчет горячего какао? Капуччино? Латте? Чай?

— Чай, пожалуй.

Ева вернулась за стойку, что-то сделала, и через пару минутперед Клэр появилась исходящая паром большая белая чашка на блюдце с чайнымпакетиком в воде.

— За счет заведения. Ну, в действительности, за мойсчет, потому что, босс неподалеку.

Оливер, работающий с какой-то сложной машиной,предназначенной, как догадалась Клэр, для приготовления капуччино, покачалголовой и ухмыльнулся. Клэр с любопытством посмотрела на него. Он выглядел какее дальний родственник из Франции, по крайней мере, с таким же крючковатымносом. Она гадала, был ли он профессором университета или просто вечнымстудентом. Возможно, было и то и другое.

— Я слышал, что у тебя были проблемы, — СказалОливер, все еще сконцентрировавшись на отвинчивающихся частях машины. —Девушки в общежитии.

— Да, — признала она, и почувствовала, как горятее щеки. — Но уже все в порядке.

— Я в этом уверен. Но слушай, если у тебя сновапоявится такая проблема, приходи сюда и расскажи мне о ней. Я позабочусь, чтобыэто прекратилось. — Он произнес это с абсолютной уверенностью. Клэрморгнула, и его темные глаза на несколько секунд встретились с ее. — Яздесь кое-что значу. Ева сказала, что ты очень талантлива. Мы не можемпозволить гнилым яблочкам портить тебе жизнь.

— Ммм… спасибо? — Она не хотела делать это вопросом;так прозвучало само собой. — Спасибо. Я приду.

Оливер кивнул и вернулся к разборке кофемашины. Клэр нашласвободное место неподалеку. Ева выскользнула из-за стойки и уселась на соседнийстул, наклонившись вперед со всей своей беспокойной энергией.

— Разве он не классный? — спросила она. — Онза свои слова отвечает, знаешь ли. У него есть что-то вроде источникаинформации у… — Она показала V пальцами. Вампиры. — Они к немуприслушиваются. Его хорошо иметь на своей стороне.

Клэр кивнула, макнув чайный пакетик в чашку и наблюдая кактемные пятна расходятся в воде.

— Ты всем обо мне рассказываешь?

Ева выглядела пораженной.

— Нет! Конечно нет! Я просто… ну, я беспокоилась. Яподумала, может Оливер что-то знает… Клэр, ты сама говорила — они пыталисьубить тебя. Кто-то должен с этим разобраться.

— Он?

— Почему нет? — Ева покачала ногой в черном МэриДжейнс на толстом каблуке. На ней были чулки в черно-зеленую горизонтальнуюполоску. — В смысле, я понимаю, что ты вся из себя самостоятельная, нохватит уже. Немного помощи не повредит.

Она была права. Клэр вздохнула, вынула из чашки чайныйпакетик, и отхлебнула напиток. Неплохо, даже в обжигающую дневную жару.

— Оставайся. — Сказала Ева. — Делай уроки.Это действительно хорошее место. Я отвезу тебя домой, о’кей?

Клэр кивнула, внезапно почувствовав благодарность. Здесьбыло слишком много мест, где она могла пропасть по дороге домой, если Моникавсе-таки ее заметила. Ей не нравилась мысль идти пешком три квартала постуденческим улицам, где все было таким ярким и оживленным, и по бесцветнойтишине остальной части города, где находился Стеклянный дом. Она отставила чайв сторону и достала книги. Ева ушла принять заказ у трех болтающих девушек вфутболках женского братства, которые были грубы с ней и хихикали за ее спиной.Ева, казалось, не замечала этого. А если и заметила, ей было все равно.

А Оливер определенно это заметил. Он отложил инструменты,пока Ева суетилась, готовя напитки, и пристально посмотрел на девушек. Одна задругой они замолчали. Не из-за того, что он что-то сделал, просто из-за того,как спокойно он на них посмотрел.

Когда Ева взяла с них деньги, каждая девушка смиреннопоблагодарила ее и взяла сдачу.

Они не засиделись.

Оливер улыбнулся, взял одну из частей разобранной машины иотполировал ее, прежде чем установить на место. Наверное, он понял, что Клэрсмотрит, потому что достаточно громко произнес:

— Я не потерплю хамства. Только не в моем заведении.

Она не была уверена, имел ли он в виду девушек или то, чтоона на него пялилась, поэтому поспешила вернуться к своим книгам.

Квадратные уравнения были отличным способом скоротать время.

Смена Евы заканчивалась в девять, как раз тогда, когданочная жизнь в Коммон Граундс начинала набирать силу. Клэр, не привыкшая кболтовне, шуму и музыке, никак не могла сосредоточиться на учебниках. Она еледождалась того момента, когда Еву сменили. Угрюмый прыщавый парень одного сШейном возраста занял ее место за стойкой. Ева пошла за своими вещами и Клэрсобрала свой рюкзак.

— Клэр! — Она подняла глаза, удивленная, что кто-то,кроме желающих ее убить, знает ее имя, и увидела Ким Валдез из общежития.

— Привет, Ким, — сказала она. — Спасибо, чтопомогла мне выбраться…

Ким выглядела взбешенной. Действительно взбешенной.

— Даже не начинай! Ты бросила мою виолончель! Ты хотьпредставляешь, с каким трудом я ее достала? Ах ты сволочь!

— Но я не…

— Не ври. Ты просто куда-то смоталась. Надеюсь, тызабрала свои мешки и прочее дерьмо. Я бросила их там, так же как ты бросила моивещи. — Ким засунула руки в карманы и обожгла ее взглядом. — Никогдабольше не проси меня помогать тебе. Поняла?

Она пошла к стойке не дожидаясь ответа. Клэр вздохнула.

— Не буду, — сказала она и застегнула рюкзак.

Она подождала несколько минут, народ все прибывал, а Евынигде не было видно. Клэр встала, и, чтобы не быть затоптанной группой парней,попятилась к столику в темном углу.

— Эй, — мягко произнес кто-то. Она оглянулась иувидела летящую на пол чашку кофе, и бледную руку с длинными пальцами, поймавшуюее прежде, чем она упала. Рука принадлежала молодому человеку — она не могланазвать его мальчиком — с густыми темными волосами и очень светлыми глазами.

— Простите, — сказала она. Он улыбнулся в ответ ислизнул пару капель кофе с тыльной стороны руки бледным языком.

Она почувствовала как горячая волна прокатилось по еепозвоночнику и вздрогнула. Он улыбнулся шире.

— Садись, — велел он. — Я Брэндон. А ты?