Купив пластиковую карточку в одном из сувенирных киосков, она направилась к самой последней кабинке телефона-автомата, подальше от любопытных глаз и ушей. Ей не составило труда найти в справочнике номер отеля «Риверсайд». Вся процедура заняла две-три минуты. Ожидая ответа, Жаклин почувствовала, что дрожит от волнения.

— Слушаю… — пропел в трубке приятный женский голос.

— Миссис Хэнсон?

— Да, — любезно ответила женщина.

— Меня зовут Жаклин Стэнли. Вы меня не знаете, миссис Хэнсон…

— Что вам угодно, мисс Стэнли? — осторожно спросила Мэрил.

— Миссис Стэнли. Я хотела бы поговорить с вами о вашем сыне…

Тишина.

— О сыне?

— Я имею в виду Роджера Томпсона, — уточнила Жаклин, крепче сжимая трубку.

— Откуда вы знаете, что он мой сын?

Голос женщины дрогнул.

— Роджер сам мне сказал. Однажды мы случайно наткнулись на вашу фотографию в журнале. Вы только что вышли замуж… Для меня это очень важно, миссис Хэнсон. Мне нужна ваша помощь.

Собеседница Жаклин помолчала, явно пытаясь совладать с волнением.

— Вряд ли я смогу быть вам полезной. Раз вы знаете, кто я, то, скорее всего, осведомлены и о том, мы с сыном не виделись более двадцати лет, — твердо произнесла она.

Жаклин испугалась, что Мэрил повесит трубку, и торопливо заговорила:

— Вы не правы! Понимаете, я люблю его, миссис Хэнсон. Вы единственный человек, который может мне помочь! Но…

— Если он вас не любит… Дорогая моя, я не имею никакого влияния на сына.

— Он меня любит! — воскликнула Жаклин. — То есть любил… И, может быть, любил бы и сейчас, если бы позволил себе. Видите ли, когда мы с Роджером познакомились, я была замужем, но собиралась развестись. Узнав об этом, он не захотел меня больше видеть. Потому что я нарушила супружескую клятву…

В трубке послышался еле различимый вздох.

— Я, кажется, начинаю понимать…

— Как я могу бороться с чем-то, чего не знаю?

Мэрил Хэнсон тяжело вздохнула и с грустью проговорила:

— Давно это было…

— Только не для Роджера, — тихо отозвалась Жаклин.

Наступило тягостное молчание.

— Приходите в отель завтра, скажем, в час пополудни. Вас устроит? У меня мало свободного времени, но мы, пожалуй, могли бы встретиться во время ланча.

Жаклин почувствовала огромное облегчение.

— Конечно! Большое вам спасибо, что вы согласились, миссис Хэнсон.

Ну что ж, первый шаг сделан, хоть и не без труда. Ее звонок, по всей видимости, причинил Мэрил боль, разбередил старые раны. Но другого способа Жаклин не придумала. Чтобы выиграть, ей приходится использовать все средства. Кто знает, может, и миссис Хэнсон станет счастливее, если они объединят свои силы…

Открывая дверь палаты, Жаклин услышала веселый смех сына и радостно улыбнулась. Тони уже проснулся и, сидя в постели, пил чай.

— Похоже, тебе уже лучше. — Жаклин придвинула стул к кровати. — Как ты себя чувствуешь?

Мальчик насупился и исподлобья взглянул на мать.

— Болит, — кратко ответил он.

Протянув было руку, Жаклин тут же отдернула ее, побоявшись, что Тони оттолкнет ее. Сын удивленно посмотрел на нее, и Жаклин неловко улыбнулась, ругая себя за робость.

— Конечно, но скоро все пройдет. Через неделю тебя выпишут. Ты хочешь домой? — Мальчик кивнул. Жаклин вопросительно посмотрела на Роджера, потом снова на сына. — Похоже, ты не очень-то уверен. Я думала, ты рад тому, что Роджер скоро заберет тебя отсюда.

Тони вспыхнул.

— Очень рад! Я люблю Роджера, а он любит меня! — выпалил он.

— Повезло тебе!..

Чего нельзя сказать обо мне, мысленно добавила Жаклин. Личико Тони приняло капризное выражение.

— Мне не надо ни папы, ни мамы…

Но тут вмешался Роджер:

— У тебя есть мама, значит, тебе очень повезло. Мамы — это круто!..

Он добился своего — ему удалось привлечь внимание Тони.

— Что в них крутого? — заинтересовался мальчик.

Вот это сюрприз! Поворот на сто восемьдесят градусов. Жаклин ошеломленно смотрела на Роджера. Если учесть его мнение о собственной матери…

— Они любят своих детей и прощают им все шалости и проказы.

Роджер пришел ей на помощь, как и обещал. Оказался ее союзником, хотя бы сейчас, на время… Глаза Жаклин увлажнились. Грусть нахлынула на нее: он так не думает, это просто слова. По его мнению, матери не заслуживают доверия. Как же заставить его изменить свои дурацкие убеждения?

Впрочем, Роджер поставил перед Тони трудную задачу. Он пользовался у мальчика таким авторитетом, что тот не осмелился подвергнуть сомнению его слова и погрузился в раздумья. Жаклин надеялась, что это добрый знак.

Вскоре вернулась Кэтлин. Они собрались уходить, и Тони сам, без подсказки, попрощался с матерью, хоть и без особого энтузиазма. Конечно, мальчик сделал это благодаря вмешательству Роджера, подумала Жаклин, садясь в машину. Он может внушить ему все что угодно, так велико его влияние на ребенка…

В порыве благодарности она повернулась к спутнику.

— Спасибо за поддержку!..

Роджер не отрывал глаз от дороги.

— Не вкладывай в мои слова какого-то особого смысла, — спокойно отозвался он, — и не преувеличивай.

Настроение у нее упало. Жаклин откинулась на спинку сиденья.

— Разве тебе трудно принять от меня благодарность? — вспыхнула она.

— Просто я не знаю, что ты попросишь взамен.

— А разве я уже не получила своего? — огрызнулась она.

— Что-то ты чересчур обидчива… — Роджер рассмеялся.

— Не вижу ничего смешного. Прекрати свои жестокие игры, Роджер! Для меня это очень важно. Судьба дала мне только один шанс добиться доверия Тони, и я не собираюсь терять его. Ты прекрасно понимаешь, что я нуждаюсь в твоей помощи. Если ж ты решил не верить мне, несмотря на все, что я тебе поведала, так и скажи! Или тебе доставляет удовольствие видеть мои страдания?

Боже, как она устала от этих постоянных споров!..

— Перестань. И успокойся. Признаю, что Питер был лжецом. И мне досадно, что я позволил ему обвести себя вокруг пальца.

— Да Питер вертел всеми, как хотел. И я проявила слабость, оставаясь с ним. Была слишком горда, чтобы признать свою ошибку, и он это понимал.

— Однако ты все же решила от него уйти! — возразил Роджер.

— Даже сейчас, зная, что он собой представлял, ты меня за это осуждаешь?.. — изумилась Жаклин.