— Нельзя искать легких путей! В церковном обряде есть слова: в радости и в горе, в болезни и здравии… — наставительно заметил Роджер.

— Просто средневековье какое-то! — возмутилась Жаклин. — Ты не знаешь, что за жизнь была у меня с Питером. Не следует приговаривать человека к пожизненному заключению за одну ошибку!

— Мои взгляды на брак тебе известны, — отрезал Роджер, упорно глядя вперед. — Так вот, они не изменились. Я по-прежнему считаю, что узы брака священны.

Жаклин готова была заплакать.

— Тогда ты просто глупец! — в сердцах заявила она. — Самодовольный, ограниченный!.. В мире и так мало счастья. Надо ценить его, если оно выпадает на твою долю. Другого шанса может и не случиться…

— Согласен, — проговорил он с горьким смешком. — Моему отцу он так и не представился…

И тут Жаклин не сдержалась.

— Ведь он еще мог быть счастлив! У него был ты, Роджер. Перед ним была вся жизнь, но он предпочел допиться до смерти. Не думаю, что ты задавал себе вопрос: почему это произошло? Ты утверждаешь, что он очень хотел, чтобы твоя мать вернулась к нему. А я подозреваю другое. Уж не мучило ли его сознание собственной вины?

Пронзительно завизжали тормоза. Машину тряхнуло. Жаклин уперлась руками в приборную доску, чтобы не стукнуться лбом о стекло. Повернувшись, Роджер вперил в нее взгляд, полный ярости.

— Маленькая дрянь! Да я готов убить тебя за эти слова! Мой отец жил ради этой женщины. Он боготворил землю, по которой она ступала, исполнял все ее прихоти!..

Его пальцы так крепко сжимали руль, что побелели костяшки. Жаклин было страшно, но она слишком далеко зашла, чтобы теперь отступить.

— Почему же она ушла? — с вызовом спросила она. — Была же какая-то причина?

— Обыкновенная жадность — вот что ею двигало. Высосав из отца все до последнего цента, она перебралась на более зеленые пастбища.

— И рассталась с тобой… — совсем тихо заключила Жаклин, думая, что Роджер ее не услышит. Но он уловил эти слова.

— Черт побери!.. Что ты хочешь сказать?

Инстинктивно Жаклин уже поняла, в чем дело, и не побоялась высказать свою догадку вслух.

— Роджер, ты уверен, что злишься на мать из-за отца, а не из-за того, что она оставила тебя?

— По-твоему, я просто маменькин сынок?

Голос Роджера прозвучал неестественно спокойно.

— Ну что ты!.. Конечно нет! Но ты был совсем ребенком и очень страдал…

— Довольно! — Роджер со всей силы ударил кулаком по рулю. — Тоже мне доморощенный психиатр! Ни капельки я не страдал. Она не могла обидеть меня, напротив, помогла быстро повзрослеть. За что я, вероятно, должен быть ей благодарен.

Жаклин стало бесконечно жаль того маленького мальчика, которым Роджер был когда-то. Она с трудом удерживалась от слез. Ему нанесли страшный удар, и рана все еще болит, даже если он и не осознает этого. Теперь ей жизненно важно встретиться с его матерью. Мэрил Хэнсон хранит ключ к тайникам души своего сына, и только она сможет их открыть, чтобы правда наконец вышла наружу, а прошлое перестало терзать его… Или уже слишком поздно? Нет, она отказывается этому верить.

До отеля они добрались в зловещем молчании. Роджер высадил Жаклин у входа, пробормотав, что ему надо кое с кем увидеться, и уехал, оставив ее на мостовой. Она беспомощно глядела ему вслед, пока машина не скрылась за поворотом, и медленно побрела в холл.

Заказав обед в номер, Жаклин почти не притронулась к изысканно приготовленным блюдам. Включив телевизор, она попыталась вникнуть в то, что происходило на экране, но тщетно. Разговор с Роджером не выходил из головы. Где он? Что сейчас делает? Он так разозлился… Может, решил напиться? Вряд ли, этого греха за ним не водилось. С кем он собирается встретиться? С женщиной? А почему бы и нет? Едва ли Роджер прожил в одиночестве последние шесть лет. Он молодой, полный сил мужчина, очень темпераментный. Женщины должны быть неотъемлемой частью его жизни.

Представив, что он проводит сейчас время с любовницей, Жаклин содрогнулась. Острая ревность пронзила все ее существо. Да, он человек свободный и вправе делать все, что ему заблагорассудится. Но мысль том, что он в эту минуту ласкает другую женщину, была невыносима. Разыгравшееся воображение рисовало такие яркие картины, что она зажмурилась и бросилась в ванную. Надо принять прохладный душ.

Однако пытка продолжалась даже после того, как она калачиком свернулась на постели. Лежа в темноте без сна, Жаклин говорила себе, что не имеет права ревновать, ведь она потеряла Роджера давным-давно. Но сердце отказывалось смириться с неизбежным. Может, ей тоже следует завести роман? Нет, она никем не сможет увлечься. Кроме Роджера… Мы же созданы друг для друга! — думала Жаклин.

Ровно без пяти час Жаклин вошла в роскошный вестибюль отеля «Риверсайд» и приблизилась к окошку администратора. Все, мосты сожжены, с замиранием сердца думала она. Собираясь на встречу с миссис Хэнсон, она надела свое любимое темно-розовое платье с жилетом «болеро», которое очень шло к ее волосам и глазам. Да и лицо, бледноватое после бессонной ночи, казалось свежее, ярче. Она задремала только под утро, когда вернулся Роджер.

Жаклин ужаснулась, встав с постели и посмотрев в зеркало, и поняла, что без тщательного макияжа не обойтись. Он создаст хотя бы внешнее подобие спокойствия и уверенности и скроет предательские признаки душевного смятения.

Утром Жаклин подавила острое желание узнать, где же Роджер все-таки был. А тот смерил ее насмешливым взглядом, прекрасно понимая, что она сгорает от любопытства. Конечно, он не простил ей вчерашнего и явно ждал повода, чтобы затеять ссору.

Нет, такого удовольствия она ему не доставит, угрюмо решила Жаклин и с наигранным равнодушием сообщила, что собирается на ланч с кузеном Свеном. Видимо, Роджер поверил ей, или ему было все равно. Во всяком случае, никаких вопросов он не задал, и, входя в «Риверсайд», Жаклин чувствовала себя в относительной безопасности.

Жаклин назвала свое имя администратору.

— Я к миссис Хэнсон.

Молодой человек заглянул в свои бумаги.

— Да, миссис Стэнли. Пройдите наверх, пожалуйста.

Несколько минут спустя Жаклин постучала в дверь номера. При виде женщины, открывшей дверь, она не смогла скрыть своего удивления. Мать Роджера разительно отличалась от того образа, который запечатлело фото в журнале и дополнило воображение Жаклин во время телефонного разговора. Она ожидала увидеть элегантную светскую даму высокого роста с решительными и уверенными манерами. Мэрил Хэнсон являла собой совершенно другой тип женщины. Она была небольшого роста, довольно полная, с приятным доброжелательным лицом.

— Здравствуйте, миссис Стэнли, — приветливо улыбнулась она. — Входите, пожалуйста.

Со стороны могло показаться, что женщины давно знают друг друга, так естественно вела себя Мэрил. Но чуткая Жаклин уловила, что непринужденная манера держаться давалась той с немалым трудом.