— Ну и что вы обо всем этом думаете?

Если люди сейчас начнут роптать, или хуже того — возмущаться, мне только и останется, что утереться. Потому что нет за мной той силы, которая смогла бы всех нас объединить. Есть только желание поскорей со всем покончить. И отправиться назад, к морю.

— К делу, Теоретик, к делу! — снова призвал все тот же. — Нам что, «любо» нужно тебе поорать, или без этого обойтись можно?

Народу пришло много, куда больше, чем по одному представителю, и все это означало, что часть позиций наверняка оголена. Но прав Гудрон — здесь не армия. Начнется где-нибудь стрельба, и все побегут туда толпой. Также и драпать будут, если дело обернется худо. Все это — реалии, и мне их не перебороть, но хоть что-то я сделать должен.

— Значит так. Орать ничего не нужно, но всем, за исключением тех, кого вы считаете своими командирами, разойтись по местам. Когда вернутся, они вам все расскажут. Вопросы есть?

Нам нужно о многом поговорить, и выработать четкий план. Я охотно верил, что каждый из присутствующих — исключительная личность с уникальным опытом, и советы от них будут такими же. Но при подобном столпотворении ничегошеньки у нас не получится.

— Хотя бы в общих чертах объясни, что будем делать дальше.

— В общих все выглядит так. Сначала выручим Карпышева и его людей, затем раз и навсегда покончим с перквизиторами. Это все, что могу пока сказать. Ну разве что — постараемся обойтись как можно меньшими жертвами. Но для этого нужна дисциплина. Так что заранее свыкайтесь с мыслью — любой мой приказ должен быть исполнен. Потом, когда все закончится, можете призвать к ответу, высказать претензии и так далее. А пока повторюсь — любой!

— Ну вот, Теоретик, а ты в себе сомневался! — когда наше совещание закончилось, и мы остались наедине, начал меня нахваливать Гудрон. — Все в наилучшем виде получилось. Коротко, ясно и по существу. Иной раз удивлялся — и откуда у тебя все это?!

Чему там особенно удивляться? Жизнь заставляет. Она и есть наилучший учитель. Ну и наставники у меня с той поры, как только сюда угодил, один лучше другого, взять даже самого Гудрона.

Показался Янис, и вид у него был опустошенным. Он приблизился, сел на камень, и некоторое время молчал, бездумно уставившись на землю под ногами.

— Ну что, Артемон, можно поздравить с победой? — обратился к нему Гудрон.

— Сложный противник попался, — только и ответил тот.

— Пошли, Артемончик, я тебя накормлю, — предложила Ирма. — А заодно расскажешь, как все произошло.

Не из праздного интереса, она — его ученица. В стрельбе девушка не хуже, а, возможно, и лучше, но в работе снайпера столько нюансов, что сама она уходит едва ли не на задний план.

— Идем, — кивнул Янис. И улыбнулся. — Поздравляю с повышением, Игорь! — а когда я уже было подумал, сейчас он добавит: «давно, мол, было пора», то услышал. — Если появится место фуражира, интенданта, или еще что-нибудь в том же духе, имей в виду мою кандидатуру. Главное, чтобы поглубже в тылу.

— Артемон, сразу после меня, — сказал Гудрон.

— То-то ты все время возле Теоретика трешься: когда за тобой успеть? Пошли, Ирма, проголодался аки волк.

Трофим вернулся куда раньше того срока, который я назначил себе, чтобы начать беспокоиться. В ответ на мой вопросительный взгляд, он кивнул.

— Всё ладушки.

— Быстро вы!

— В какой-то мере повезло: махом все нужное отыскали.

— Место, освещение и помощники — все готово. Поешь, и приступай.

— После, Игорь, после. Сначала налажу процесс.

Место мы действительно ему подготовили. Щель между двух гигантских валунов, которые впритык упирались в каменную стену. Только и оставалось, что прикрыть ее сверху, и соорудить на входе полог.

— Да тут настоящая лаборатория! — деланно восхитился Трофим, когда ее увидел. — А котелки-то зачем?

— Это вместо дефлегматоров и реторт, — пояснил Гудрон, который сам их и добыл. Вернее, отобрал у тех бедолаг, которым не повезло попасться ему на глаза первыми.

— Боря, откуда тебе такие умные слова известны? — наигранно удивился Остап.

— Осик, ты что, решил заменить Демьяна? — вопросом на вопрос и тем же тоном, ответил Гудрон. — Нет, не получится: тебе для этого нужно, как минимум, корабль утопить. А слова мне известны, поскольку занимался одно время самообразованием, чтобы окончательно умом не отупеть. Сами знаете, при каких обстоятельствах, — намекая на тот факт, когда ему пришлось несколько лет провести в заключении.

— А я думал, ты сотрудником службы безопасности банка работу, — Янис, который успел вздремнуть, конечно же, тоже был здесь.

— Артемон, я был если и не в авторитете, то при уважении. Хотя признаться, копеечка мне с того капала. А вообще, замнем тему.

— Замнем, — легко согласился с ним Янис. — На время. Пока с Демьяном не встретимся. Думаю, ему будет интересно с тобой обсудить эту часть твоей трудовой биографии. Особенно как пострадавшему: Дема рассказывал, как его однажды нагрели.

— Янис Ромуальдович, только не это! — деланно ужаснулся Гудрон. — Хочешь, в атаку впереди тебя побегу? Когда ущелье штурмом брать будем?

— Как будто дома побывал, — улыбаясь, Трофим поднялся на ноги.

— В каком смысле? — не понял его Гриша.

Он находился среди нас не так давно, и потому ему еще не приходилось присутствовать, когда Гудрон с Демьяном точат друг о друга языки, что всегда чрезвычайно забавно.

— Да во всех сразу, — туманно ответил Трофим. — Ну что, приступим не отлагая. Вообще-то мне по штату положена лаборантка. Симпатичная, и в халатике на голое тело. Но чего нет, того нет. Пошли, бывший банковский служащий, — хлопнул он Гудрона по плечу. — Будешь за диффузией следить. Кстати, мы еще и кучу макулатуры принесли, так что заодно и самообразование продолжишь.

Кипа журналов, газет и книг действительно была изрядной. И еще что-то непонятное в нескольких рюкзаках. Теперь оставалось только надеяться — всего этого хватит. Впрочем, как и навыков самому Трофиму. Если дымовая завеса получится жиденькой, она полностью потеряет свой смысл.

Гудрон в помощниках у Трофима пробыл недолго.

— Так, а чего это ты Трофима бросил? — поинтересовался у него Янис.

— Он мне сказал: «Знаете, Борис Александрович, вы слишком умны для такого простого дела. Мне бы кого попроще!». Ну а я не стал с ним спорить. Иди, Проф, он тебя зовет.

— Балабол! — только и прокомментировал его слова Артемон.

Пробраться к Карпышеву вызвался мой двойник Виталик.

— Давайте я схожу, — с ленцой сказал он, как будто ему предстояло не ползти, извиваясь ужом между камней, ожидая в любой момент смертельный выстрел, причем с двух сторон, ведь люди Карпышева тоже могли принять его за врага, а смотаться за пивом в ближайший ларек. — За броник.