Стащила ее вниз, распахнув. Даже с моим ничтожным опытом врачевания было понятно, что это бинго. Надо набрать побольше всего, а потом…

Барсу, то есть Эрику, нужны врачи. Серьезно. Нормальные полноценные врачи, способные достать пулю, если она там, а я медлю. Поэтому взяла, что считала первостепенным, а потом…

Потом пошла искать ту самую кнопку эвакуации. Ноее не было. Наплевав на все, побежала к нему. На улице в очередной раз убедилась в том, что погода ужасная.

Накрапывал дождь, а я оставила мужчину прямо там,на земле! Насколько могла, быстро поспешила к нему. Эрик лежал там же посреди леса на песке.

Опустилась возле него, разрезая ножницами ткань брюк. Крови было много. Главное, чтобы не задело артерию, иначе тут даже я не смогу помочь, просто не успею.

Но, судя по характеру кровотечения, надежда не угасла. Я обработала рану, и он поморщился. Нашла ещё одну, сквозную. Потом стала осторожно добираться до груди…

Там на секунду опешила. Под тонкой тканью спортивной кофты оказался бронежилет. Разрезала его крепления и стащила. Не знаю, что это за материал, но он спас и ему, и мне жизни. В пластине имелись вмятины, а вся грудь была в синяках.

Дальше я оценила повреждения, как могла, и потащила его. Не знаю, откуда к меня взялись силы. Очень боялась отключиться, ведь совсем недавно сама была при смерти.

Но в крови бурлил адреналин. Он растапливал вены и не давал просочиться даже намёку на беспомощность. Я делала все на автомате, будто знала, как надо и как лучше.

И вот, оставляя за собой разводы грязи, я притащила его в дом. Прямо на полу разрезала всю остальную одежду и как могла украла одеялами, вытерла. Жгуты давили на ноги…

Бросилась искать кнопку. Это важно. Он сказал, пару часов. Они помогут, они его спасут! Но кнопки все не было. А ведь он обещал, говорил, она на самом видном месте!

Я подлетела к Эрику и взмолилась, уговаривая очнуться. Указать мне, где искать ее. Должно же тут быть хоть какое-то средство связи?

Я била его по щекам и подставляла нашатырь —никакой реакции. Плохо это или хорошо, старалась не думать. Попутно успела накинуть на себя сухую одежду. Его одежду.

Знакомый аромат придавал сил, и я снова и снова до изнеможения искала тот самый сигнал, который следовало подать. Ну где же он…

Я вывернула наизнанку все, что только можно. Как в фильмах, пошла простукивать стены и полы, лихорадочно соображая, где бы он мог спрятать такой инструмент.

Он должен быть рядом, совсем близко. Эрик никогда ещё не обманывал меня. Это фактически невозможно! Но энтузиазм мерк с каждой секундой.

С каждой секундой становилось все более очевидно, что я проигрываю. В итоге я опустилась возле него на корточки, глядя, как натужно поднимается грудь.

Как бледнеет его кожа и каждый вздох даётся все сложнее. Я не могу допустить этого, не могу его отпустить. Каким бы он ни был жестоким, он единственное, что связывает меня с этим миром.

Поэтому я тянулась к нему против всякой логики. Он показал мне все краски жизни: и плохие, и хорошие. Научил чувствовать и пытаться жить, а не выживать.

С ним я познала единственное и самое яркое удовольствие. А теперь сижу рядом и отсчитываю вздохи, боясь пропустить последний. Слёзы уже давно струились по щекам. Я не замечала их.

Теперь же к горлу начал подкатывать ком. Он не давал набрать в грудь воздуха, мешая сделать вздох. Отрезая доступ кислороду.

– Эрик, ты только не сдавайся. Если есть в этом мире хоть что-то, способное держать тебя, не сдавайся! Пожалуйста! Не отдавать же лавры по операции Зету!

Я шептала и бредила, бредила и шептала. Пока взгляд не зацепился за кусок пола неподалёку. Поняла, что там что-то странное, и судорожно подползал к тому месту, гдес лёгкостью открыла тайник, подцепив доску.

Там лежал старенький и потертый телефон. Рабочий. Зашла в него в список контактов. Там было только одно имя: «Брат». Выбора у меня особо не было, поэтому я нажала вызов в надежде, что там ответят.

Холодные гудки отдавались в сердце, и я ждала. Ждала ровно до того момента, пока на том конце не взяли трубку и не воцарилась мертвая тишина.

Вот в неё-то я и прошептала:

– Мы в домике у реки. Я и Эрик. Помогите, он умирает.

Глава 27. Эрик

Я не понял, в какой момент все изменилось. Где я допустил ошибку. Почему, после того как грудь сковала боль и мы упали в реку, я все ещё жив.

Не то чтобы я был против. Просто не понял как. Кому понадобилось такое издевательство?Создать шум и вообще проверить меня на прочность?

Свои? Не то чтобы я был безоговорочно верен конторе, но с высшим руководством не спорил. У нас с ними просто совпадали взгляды на то, что все мы считали правильным.

Зачем им пытаться убрать меня столь странным образом? Проверка? Тогда что они ей собираются доказать?

Все это проносилось в моей голове быстро, как метро в час пик. Вагоны мыслей суетились и наезжали один на другой, пока мы со Златой падали вниз.

Напоследок ногу обожгла боль. Резкая, знакомая, столь давно испытанная, что я уже стал забывать, каково это. Но действительность напомнила.

Сделала выпад, заставляя задыхаться от жгучего чувства секундной беспомощности. Но… Но это длилось лишь пару секунд, потому что первой мыслью, когда тело сковали ледяные волны, было: «Надо спасти Злату».

В одно мгновение на второй план отошло решительно все: долг, честь, задание и собственные травмы. Потому что я видел, как девушка уходит под воду.

Снова она в смертельной опасности. Снова из-за меня борется за жизнь. Снова я подставил ее. Мысленно поклялся исправить все то зло, что выпало на ее долю по моей вине.

А пока надо ее спасти. Возможно, даже ценой собственной жизни. Потому