Зейн притянул ее к себе и почувствовал, что она дрожит.

— Не бойся, я тебя не обижу, — ласково сказал он.

Амалия была уверена, что Зейн не причинит ей физической боли. А вот как быть с болью сердечной?

Подняв на него глаза, она увидела в его взгляде неприкрытую страсть. И как она могла сомневаться в том, что он ее хочет. Амалия нежно прикоснулась губами к его рту. Зейн приник к ней в бесконечном поцелуе, от которого замирало сердце и останавливалось дыхание.

— Ты такая сладкая и эротичная, Амалия, — пробормотал он. — Я хочу попробовать тебя везде… — Зейн улыбнулся, не отрываясь от ее сладких губ. Вожделение клокотало в нем, как вулкан.

Его ладонь скользнула вниз по спине, рука обняла тонкую талию. Зейн прикусил полную верхнюю губу, впился в чувственный рот, вызвав у Амалии слабый вздох удивления. Он перебирал пальцами густые пряди волос. Поцелуй становился настойчивее. Амалия откинула голову, давая ему больше свободы.

Ее набухшие соски упирались в твердые мышцы его широкой груди, и Амалия почти забывала дышать от восхитительных ощущений. Сквозь тонкий шелк пижамы она чувствовала мощную эрекцию Зейна.

Что и говорить, он искушенный любовник, но она не хотела стать одной из многих женщин для удовлетворения его ненасытного аппетита.

— Зейн… — едва дыша прошептала она, отрываясь от его губ, — ты не спросил, посвятила ли я в нашу сделку Макса.

— Ты нашла самое подходящее время для вопроса, — прорычал он в ответ. — Если ты хочешь, чтобы я…

Его проворные пальцы проникли под топ и обхватили тугие полушария ее грудей. А затем она почувствовала на соске его горячие губы.

Он что-то невнятно пробормотал по-арабски, продолжая терзать сосок жадными губами, нежно массируя другой сосок подушечками пальцев. Амалия выгнулась ему навстречу.

— Увидев тебя в его объятиях, я забыл обо всем на свете, дорогая: о Синтаре, о своих обязанностях, о счастье Миры, о твоем брате, о прессе, — оторвавшись от соска пробормотал он. — Так ты рассказала ему о нашем уговоре. Амалия?

Она всхлипнула, когда Зейн отпустил набухший бутон розового соска. Он ловко сдернул невесомый топ через ее голову и начал нежно поглаживать ее плечи и спину, а затем обхватил губами другой сосок.

— Да или нет, дорогая? Встреча с Максом показала тебе, какое я высокомерное животное? — продолжал он сладкую пытку.

Амалия не согласилась с ним. Она хотела было напомнить о его заботе, когда он думал, что она поранилась, о беспокойстве за ее безопасность. Но не успела облечь мысли в слова, потому что его пальцы и губы снова стали играть с набухшими розовыми сосками, доводя ее до исступления. Когда его руки опустились ниже, Амалия поняла, что ждала всю жизнь именно этого момента и именно с этим человеком.

— Пожалуйста, Зейн, я…

— Потерпи, дорогая, я хочу увериться, что ты готова принять меня. Да?

Амалия только всхлипнула в ответ. Его ладонь проникла в промежность, и он погладил интимные складки. Амалия непроизвольно развела ноги шире, приглашая продолжить возбуждающие ласки. Когда Зейн коснулся плотного бугорка, самой чувствительной точки, она застонала, захваченная страстным желанием. Наконец его палец скользнул внутрь узкого горячего лона, и Амалия вздрогнула. Ритмичные движения пальца вдоль нежной стенки вагины посылали импульсы удовольствия по всему телу.

— Ты вся такая влажная и готовая принять меня, — прошептал Зейн, покусывая мочку ее уха.

Амалия понимала, что должна ответить, но во рту у нее пересохло, она лишь смотрела на него расширившимися от страсти глазами и прерывисто дышала. Зейн натянул презерватив, легким движением приподнял ее, и она обвила ногами его бедра, чувствуя всю силу его эрекции. Зейн продолжил ласкать пальцами увлажнившееся лоно, вознося ее на пик удовольствия, а затем мощным толчком вошел в нее.

В тот же миг жгучая боль пронзила Амалию, и она вскрикнула, уткнувшись в твердое плечо.

— Черт возьми, Амалия, почему ты мне ничего не сказала? — строго спросил он.

— Я должна была сказать, сама знаю. Но я же говорила, что в моей жизни были только мама и Макс… — Она умолкла, увидев его помрачневшее лицо. — Ты думал, что у меня роман с Максом?

— Да, по нему было видно, что он хотел не только тебя защитить.

— Так и есть. У нас было несколько свиданий, но я видела в нем лишь босса и, может быть, старшего брата. Тогда я сказала ему, что не хочу разрушать наши дружеские отношения.

— Но он так на тебя смотрел сегодня… — Не договорив, Зейн понес ее в кровать.

Амалия приникла к его плечу и, вдохнув мускусный запах его кожи, попросила:

— Не покидай меня, Зейн. Я пришла к тебе сегодня, потому что хотела этого.

Он нежно погладил ее по щеке, а в глазах было столько тепла, что сердце Амалии забилось сильнее.

— Я причинил тебе физическую боль, Амалия, что само по себе ужасно. Я не могу оправдать…

— Но я же хотела этого, — продолжала умолять она, отбросив гордость и стыд.

В его душе боролись противоречивые чувства.

— Ты согласилась на нашу игру. Я не могу дать тебе большего. Ты так долго берегла себя. На моем месте должен был быть кто-то особенный.

— Ты для меня особенный, Зейн.

Его взгляд мгновенно стал отчужденным.

— Пожалуйста, не закрывайся от меня. Я ни о чем не прошу. Просто чувствую между нами связь, а ты?

— Не тешь себя иллюзиями, Амалия. Это старая как мир похоть.

Амалия молча проглотила обидные слова.

— Пусть так, но ты первый мужчина, которого я хочу. Как насчет того, чтобы сдержать слово, шейх? — отчаянно спросила она. — Разве мне не положена награда за испытанную боль? Ты всегда оставляешь женщину неудовлетворенной? Вероятно, та статья в таблоиде…

— Ты упрямая ведьма, манипулирующая мужчиной, — проворчал он, забираясь в кровать.

Амалия откинула простыню, с замиранием сердца любуясь его совершенной мужской красотой, в то время как его руки неотрывно гладили и ласкали ее тело.

Шелк простыней приятно холодил их разгоряченные тела, и Амалия наслаждалась новыми ощущениями, которые будили в ней его ласки.

Она почувствовала, как его губы и пальцы ласкают ее мгновенно затвердевшие соски, а другая рука касается бугорка Венеры, и слегка напряглась.

— Ш-ш-ш… сладкая моя, расслабься. Ты ведь доверяешь мне, Амалия, — ворковал он.

Амалия открыла глаза и утонула в расплавленном золоте его взгляда. Она всем существом потянулась к нему и ответила:

— Да.

— Тогда слушайся меня, — шутливо приказал он, продолжая ласкать интимные складки влажного лона. — Ты прямо огонь, милая моя, просто слушай свое тело и руководи мной, как ты делаешь всегда, — хрипло пробормотал он.