припустил и через пару минут достиг дома тети Люси. У нас с сестренкой, конечно, был ее телефон, но, по нашей деревенской привычке, мы всегда наведывались друг к другу, то есть соседи к соседям, без всяких предварительных звонков – и именно это считалось знаком высокого уважения.

Уже на участке тети Люси я пригляделся к соседнему, тети-Вериному. Над верхушками яблонь огромных кроличьих ушей не торчало. Доносилась какая-то тихая возня, она же и была заметна. Потом уж я узнал, что Славка уже успел к тому моменту выволочь из сарая мешок морковки, и в те минуты они с дедом Герой обсуждали, как сподручнее увести травоядное чудовище к лесу.

У крыльца я, опять же по привычке, позвал тетю Люсю в голос. Она очень быстро открыла дверь.

– Ну наконец-то! – со странным для меня облегчением выдохнула она, но тут же спросила с не менее удивившей меня тревогой: – Ты дома был?

Такой прием меня крепко ошарашил. То есть, появись сейчас розовый слон – я бы ничуть не удивился, но теть-Люсины слова и интонации конкретно озадачивали.

– Нет… а что? – пробормотал я.

– Это хорошо, что пока не был… – еще больше смутила меня тетя Люся и коротко повелела: – Заходи давай.

Я поднялся на террасу.

– Чаю выпьешь? Голоден? Вижу, что голоден. Сейчас котлету съешь, – бомбардировала меня тетя Люся. – Мой руки вон.

Этот приказ был как нельзя кстати.

Хотя наши с Санькой родители давно, то есть почти две недели назад, вернулись домой из командировки, тетя Люся продолжала, порой смущая их, заботиться о нас, как сердобольная бабушка о своих любимых внучатах… Скажу по секрету, Павлинов она считала людьми несерьезными, не повзрослевшими толком и, наверно, в чем-то была права… особенно учитывая то, что произошло в тот вечер в нашем доме и о чем я в ту минуту еще не знал.

Только когда она усадила меня на террасе за стол и поставила передо мной тарелку с котлетой и дышавшей паром картошкой, налила себе чаю и тоже присела, я заметил, что тетя Люся сама не очень-то в себе… в общем, немного странная. На ее лице эдаким туманчиком блуждала потусторонняя улыбка, какую я у нее никогда-никогда не видел.

– Зря ты девчушку одну оставил, – укоризненно сказала она.

Сказала, конечно, когда я уже расправился с котлетой и умял почти всю картошку, по ходу размышляя, как бы потактичнее спросить тетю Люсю про ее поступок – увод маленькой инопланетянки в полицию. Спроси она раньше – я чего доброго подавился бы.

Ответ у меня был наготове:

– Она мороженое требовала, чуть не ревела. Я побежал за ним, а она ушла.

– Да уж… Странная история. Очень странная, – тоже как-то потусторонне проговорила тетя Люся, подняв глаза к потолку. – Как она такая к нам сюда забрела, откуда – я так ничего и не поняла. Но ясно дело – родители ее совсем разбаловали: только сладкое и хочет. Вот и недосмотрели. Понимаешь, какое дело?

Я понимал: тетя Люся бросает камешки в огород наших с Санькой родителей.

– А что тут не понимать… – согласился я и посчитал, что самый момент поинтересоваться: – А в какое отделение вы ее отвели?

За рекой оба платоновских отделения были примерно на одном расстоянии от Загривок.

– А прямо в ГУВД, – ответила тетя Люся. – Там быстрее разберутся и найдут, чья она.

ГУВД Платонова было дальше. Солидное здание середины прошлого века, с колоннами и с красивым бульваром по периметру, который платоновцы называли «Тюремной прогулкой».

– А там что с ней сделают? – невольно поежился я.

– Ну, не съедят же! – зычно возгласила тетя Люся. – Это их дело – родителей искать. Не в другой же они галактике.

– А она сказала, что – в другой? – Умелый у меня допрос получался.

– Какая разница! – уже едва не сердилась тетя Люся. – Мало ли что ребенок соврет. Будут искать, найдут. Если органы опеки подключат – влетит ее родителям.

– Не боитесь, что эта ювенильная полиция ребенка отберет? – Это я вспомнил недавние события про альдебаранское похищение детей и кота и то, как сама тетя Люся со Славкиной мамой меня и сестренку от ювенильной юстиции-полиции едва не прятали, пока наши родители были в долгой командировке.

Тетя Люся испуганно заморгала.

– Ну, знаешь! Рано об этом говорить. Ребеночек тоже непростой. Такой от кого угодно увильнет… – Тетя Люся осеклась и хмуро подумала о чем-то. – Да и натворить может…

Некоторое время стояло молчание. Я видел, что невольно припер тетю Люсю к какой-то невидимой стене. И даже взбодрился: похоже, теперь и на ее помощь можно было рассчитывать.

Стояло молчание, но не тишина. Какие-то негромкие шорохи и щелчки доносились из соседней комнаты. Замечу, что в свое время дом тети Люси был серьезно перестроен, и между террасой и внутренними комнатами уже не было традиционных деревенских сеней.

Тетя Люся заметила, что я невольно прислушиваюсь. И вдруг огорошила новым неожиданным вопросом:

– Вы с сестренкой в детстве в солдатиков играли?

– Не-е… – протянул я.

Какие солдатики у детей плейстейшна, Воркрафта и Сайбирии?!

– Вот и молодцы! Вот и слава богу! – почему-то похвалила нас не склонная к похвалам тетя Люся… и снова ушла в себя.

Я решил, что надо еще поерзать пару-тройку минут для приличия и отчаливать… Я теперь думал только о том, работают ли органы опеки круглосуточно и куда полиция может пристроить Аришку на ночь, если Аришка уже не устроила полицейский апокалипсис за всякие вкусности, которыми добрые дяди в форме могли ее угостить, чтобы она их не боялась… Думая, я медленно разворачивал конфету батончик.

Вдруг наверху послышался негромкий, но звонкий треск и цокот, как будто кто-то длинным ногтем стал мелко-мелко стучать по доскам.

– Вот ведь зараза какая! – не по чину выругалась бывшая директор школы и практически наша с Санькой воспитательница, от которой нам за ругательства всегда доставалось. – Распустил же!

Она выскочила из-за стола и необыкновенно шустро помчалась по крутой и узкой деревянной лестнице, что вела с террасы на верхний этаж.

И спустя полминуты весь дом задрожал от ее голоса – поставленного голоса директора школы:

– Аркаша! Сюда твои головастики пробрались! Забери скорей! Я не могу – колются!

– Вот черт, как не вовремя! – донесся из комнаты голос дяди Аркадия.

И он выскочил на террасу – весь какой-то взлохмаченный и очумевший. Выскочил, стрельнул в меня жгучим, безумным взглядом, дико поздоровался: «Здоров! Сиди на месте! Ничего страшного!» – и тоже помчался наверх, авансом крикнув супруге и вовсе что-то несусветное:

– Да это разведотряд не туда сунулся! Сейчас соберу!

Дверью комнаты он так хлопнул, что она чуток снова отворилась… И на месте