Снова послышался удар, и дверь слетела с петель, поглощенная огнем и пылью превращаясь наполовину в пепел, наполовину дробясь в мелкие щепки.

– Олдриейн! – влетел незнакомец в комнату прожигая меня злобным взглядом. – Как ты посмела перечить герцогине?

Тень отделилась от дверного проема, и я невольно вздрогнула.

«Ворон, не меньше!»

– Кто вы? – я подобрала колени к подбородку и затряслась.

Да, увы, большие девочки, тоже умеют быть слабыми. И если герцогиня внушала отвращение, то этот человек вселял – страх.

Герцог

Лейз Вилдернол давно не спал. Он не сильно понимал, как вообще подобное делают смертные. Ему не требовался отдых. Магия всецело заменяла мужчине сон и еду. Последнее он не отменял насовсем из своего привычного ритма жизни. И по старой памяти позволял продолжать готовить прислуге на кухне замка.

Победы, смерти, завоевания земель все это органично вписывалось до определенного момента. Пока не появилась она. Та, которая напомнила о его уязвленности и слабости. И если бы ее можно было убить, он бы так и сделал, не раздумывая.

Мужчина расхаживал из стороны в сторону. Меряя комнату в башне широкими шагами и насчитывая разломы и мелкие впадины на каменистом полу.

Требовалось какое-то решение, причем срочное.

Он практически добился победы, залив кровью и страданиями хладный берег. Уничтожив мужчин, изломав души женщинам, оставив детей сиротами. Не без помощи, что странно для него. Пришлось поручить грязную работу предательнице своего народа. Чужачка предложила взаимовыгодный обмен. Ему доставался свет, а этой безумице хотелось сильно замуж, за его главного врага.

– Один щелчок пальцев, и твое сердце будет в моих руках. Мне не составит особого труда вырвать его из твоей груди.

Но чужачка лишь облизнула пересохшие губы, а в ее взгляде читалось чистой воды безрассудство.

– Ты ничего мне не сделаешь, – холодно и резко она бросила ему вызов. – Убьешь, только облегчишь мои страдания, а поможешь – достигнешь желаемой цели.

– Тебе разве есть, что предложить? Мне. Темному герцогу. Наводящему ужас на все графства, – мужчина ухмыльнулся, и расставив широко ноги скрестил на груди руки, давая сумасшедшей мизерный шанс одуматься и уйти.

Сегодня его магия не требовала смертей, тем более одной гнилой душой не насытишься в полную меру.

– Я открою путь в хладные земли. Безупречный стал Главой, и завтра он примет свет искры, – вскинулась девица, когда поняла, что герцог смотрит на нее, как мелкого клопа, не более.

– Я уже прорывался под магическое прикрытие хладного народа, – оборвал чужачку Лейз.

– Не без моего участия, – девица явно понимала о чем говорит, решимости ей было хоть отбавляй.

– Вот как?!

– Руна сокрытия. Я ее уничтожила. Генри не должен был быть Главой.

Вилдернол часто встречал тех, кто предавал своих же, но эта девица вызывала смутные чувства.

Она ему напоминала пустынную кобру, что водилась в южных краях песчаных народов. Та, тоже могла защищать свое, а не просто бездумно кидаться на первых встречных. Со всей присущей ей продуманностью, кобра умела жить не только инстинктами, но и находить правильный вариант обороны.

Хладный народ Лейзу поднадоел изрядно своим упрямым сопротивлением. Встав костью в горле.

Ночной охотник часто мешался под ногами и защищал земли предков и других людей. Боролся за справедливость и добродетель. Вилдернол предпринимал ни одну попытку устроить зачистку в тех краях. Где скрывались они – хладные. От него. Их магическая преграда, никак не поддавалась его натиску. И даже та мощь, что плескалась в его теле не пробила усиленное заклинание, наложенное хладным лазутчиком. Безупречный лично постарался, используя магию холода, и только он имел доступ к открытию прохода.

– Почему я должен тебе верить? А вдруг это очередная ловушка, хитрые силки, расставленные охотником.

– Я принесу клятву, на крови. В моем теле нет магии. Я пустой сосуд, изъян в своем племени. Но ты можешь наложить смертельную метку в случае неисполнение данного мною обещания.

– К чему метка? Я лично поглощу твою душу.

«Значит, пустышка», – это многое объясняло герцогу.

Когда-то он ощущал себя подобным образом, а затем, спустя время: превозмогая боль и отчаяние, мужчина разбил свое сердце на магические осколки, которые разлетелись по всему миру.

В памяти так же живо всплывал образ той, которая совсем недавно, так постыдно и глупо бежала из замка.

Лейз не любил много разговаривать. Он предпочитал людей оценивать не по пустой болтовне, а проверять их навыки, выдержку, гибкость и лживость в деле.

Чужачка не внушала доверия. Она говорила много, красноречиво и уверенно. Слова не имеет формы, а поэтому для герцога являлись пустым звуком.

Мужчина встал и подошел ближе к несчастной. Его величественная фигура возвышалась над девушкой примерно на две ее головы. Он учуял бесстрашие, которое говорило не об отваге, а лишь давало намек, что в его руках ее истинное желание.

– Что знаешь ты о любви? – его не интересовал ответ на этот вопрос, но он решил послушать безумицу, которая не побоялась посмотреть своей смерти в лицо.

– Зачем вам это?

– Отвечай, раз спрашиваю.

Немного поколебавшись, девица начала свое откровение. Он внимательно слушал и был поражен насколько она глупа.

– Ха-ха! – рассмеялся громко с содроганием в груди Вилдернол. – Ты наивна и глупа, – беззлобно и сухо он дал оценку очевидному. – В твоем рассказе нет ничего о любви, плотские утехи, самоутверждение, эгоизм. – Ты не приручишь Безупречного словно дворового щенка. Он маг. Один из высших. На что ты рассчитываешь? Чем собираешься прельстить снежного Главу. Фигурой? Умом? Безрассудством? У тебя ничего нет из вышеперечисленного.

– Мне все равно, – ответила предательница хладного народа. – Я хочу, чтобы он всецело принадлежал мне, был рядом, – девушка с жадностью облизала сухие губы, когда герцог обходил вокруг нее останавливаясь вплотную напротив.

Он максимально близко наклонился и загляну ей в глаза. Пустые, безнадежные. Ему нравилось свое превосходство над этими людишками, которые, вот так, легко поддаются эмоциям. Совершенно теряя хладный рассудок и не давая никакой оценки происходящему и совершенному.

– Миа-кулав-бэллум-тон, – Вилдернол выдохнул черный дым из ноздрей.

Темное облако разделилось на две прозрачных полосы влетевших девушке через нос и рот. Беднягу скручивало от боли и ломало. Она упала на пол и стала завывая волчицей кататься у ног мага, царапая пальцами каменное покрытие, стирая ногти до мяса.