– А что? Это они с виду такие, а на самом деле ого-го, мышь не пропустят.

Директор начал подбирать себе охрану.

Первыми пришли наниматься сомнительного вида личности с синими от татуировок руками и торсами и нависшими над подбородками лбами.

– Это тебе, что ли, охрана нужна?

– Мне, да, но…

– Ты че, в натуре, сомневаешься, что мы кому угодно башку как куренку?..

– Нет, не сомневаюсь.

– Ну тогда давай, пиши бумаги, начальник. Мне – ксиву и шпалер Серому шпалер и отмазку от ментов.

– Так вы что, еще и в розыске?

– А тебе не один хрен?..

Вторым заходом пошли выдворенные в отставку милиционеры. Которых тоже более всего интересовали “стволы”. Даже больше, чем деньги.

Периодически забегали ветераны больших и малых войн. Трясли справками, медалями и контуженными головами и говорили, что если дать им “АКМ” и пару гранат, то ни одна сволочь… Когда им отказывали, они впадали в транс и, пуская изо рта пену, грозились спалить завод…

– Так, все, местные кадры нам не нужны, – заключил директор. – Будем нанимать профессионалов.

И отправился в областной центр. Не в этот областной центр, в другой, на другом конце страны. Где прошел по охранным агентствам и по военкоматам, возле которых толклись добивающиеся причитающихся им боевых наград контрактники.

– Где вы работали до поступления в охранное агентство?

– Я не работал, я служил. В армии.

– Где конкретно?

– В частях специального назначения.

– Боевой опыт есть?

– Есть – Афганистан и Босния…

– Ваша военная специальность?

– Снайпер.

– Сколько на счету бойцов противника?

– Видите ли, я не участвовал…

– Спасибо, вы свободны!

– Но я брал призы на окружных соревнованиях!..

– Это не имеет значения.

Люди, умеющие стрелять по мишеням, директору были не нужны. Мишень – это бумага, наклеенная на фанеру. Ему не нужны были стрелки по фанеркам. Ему нужны были бойцы.

– Где служили?

– В КГБ.

– Где конкретно в КГБ?

– В Девятке…

Отобранных претендентов директор вывез на полигон. Вывез в Закавказье, где тут же, на базаре, прикупил необходимое оружие.

– Задача будет такая – десятикилометровый кросс по пересеченной местности, полоса препятствий, стрельба из положения лежа, стоя, в кувырке, учебный бой, спарринг…

Я в этом деле понимаю не очень, а вот он, – показал на внушительного вида мужчину в гражданском, нанятого на один раз за три сотни на вокзале, – профессиональный инструктор и сможет оценить вашу работу и дать мне рекомендации.

Мужик с вокзала с умным видом кивнул.

– Тот, кто первым придет к финишу, получит пять тысяч долларов. Кто опоздает – с тем мы распрощаемся. Так что сачковать не советую.

Все оживились.

– Начали!

За пять тысяч баксов бойцы не давали поблажки ни себе, ни другим. Они бежали на пределе сил, без раздумий ныряли в рвы с вонючей водой, разбивали друг другу лица в жестком, в полный контакт, спарринге… И сразу было видно, кто на что способен. И дело было совсем не в скорости, было в личностных качествах, кто-то мог прийти последним, но, идя последним, не сдавался, хотя, казалось бы, все проиграл. Кто-то был слабее в рукопашке, но не отступал, лез на кулаки заведомо более сильного противника.

Этот.

И еще, пожалуй, этот.

И тот…

Нанятый на вокзале инструктор на все происходящее только глаза выпучивал и кивал, когда ему говорили, что надо одобрительно кивать…

Отобранных бойцов директор отвел в сторонку.

– Сколько вы получали раньше?

– Сто пятьдесят долларов в месяц.

– Двести…

– Значит так, ребята, хочу предупредить, что служба ваша будет не пыльная, но опасная. Можно и голову сложить.

Поэтому я плачу шестьсот. В неделю.

Решайте сами.

Все задумались. Такие деньги за просто так никто платить не станет. Значит, действительно можно и в ящик сыграть…

Двое отошли в сторону.

– А если нас… Если с нами что-то случится?

– Каждый из вас будет застрахован за счет фирмы на пятьдесят тысяч долларов. И столько же получит от меня лично или получит его семья, если я останусь жив. Так что у вас есть прямой резон защищать мою жизнь как следует.

Охрана впряглась в работу…

Но рассчитывать на нее было глупо. Тот, кто хочет убить, – убьет. Будь ты хоть кто. Будь хоть Президентом Соединенных Штатов Америки.

Спастись можно, только переиграв противника, только навязав ему свой сценарий развития событий. И новый директор знал какой.

Долгожданный звонок раздался на следующий день:

– Вы не передумали насчет возобновления поставок?..

– Так это вы?! Это вы в меня стреляли?! – заорал директор. Потому что должен был заорать.

– Не важно – кто, важно – почему, – загадочно ответил незнакомец.

– Да я теперь!.. Я вас!..

– Вы согласны возобновить прерванные поставки?! – уже другим, уже гораздо более жестким тоном спросил шантажист.

– Нет!

– Тогда, боюсь, нанятая вами охрана вам не поможет.

Одну минутку… Не бросайте трубку.

– Голос в наушнике пропал.

– Але, где вы? Куда вы…

Договорить директор не успел. Рядом с ним что-то оглушительно лопнуло, и окно кабинета разлетелось тысячами осколков. Страшно, как вечевой колокол, ухнул сейф. На его дверце, ровно посередине, образовалась глубокая, полукруглая вмятина, в центре которой чернело отверстие. Из которого, все убыстряясь, сыпался тонкой струйкой песок.

Ни черта себе!..

Это был сильный ход. Непросчитанный ход. Но тем лучше…

– Вы меня слышите? У вас там что-то упало.

– Я… Вы… У меня только что… – дрожащим голосом бормотал какую-то ерунду директор завода и, не отдавая себе отчета, шарил по столу руками, передвигая туда-сюда бумаги.

Едва ли они за ним наблюдают, но вдруг.

– Хочу вернуться к нашему разговору. Хочу услышать ваше окончательное решение, – сказал шантажист.

Директор молчал. Он пытался связать телефонный звонок с тем, что только что здесь произошло.