Помощник Резидента дотянулся до спиннинга и закрутил катушку.

Он свою рыбалку закончил, он, что должен был поймать, уже поймал…

В приемной начальника Управления Западно-Сибирской железной дороги сидели люди. Не последние в этой жизни люди. Хотя и сидели смирно.

– Теперь вы, – говорила премиленькая на вид секретарша и, задвинув в стол еще одну, метр на полтора, коробку конфет, показывала на дверь.

Очередной директор АОО или президент АОЗТ вскакивал с места. Остальные продвигались к заветной двери на один стул.

– Следующим пойдете вы.

В очередях в кабинеты венерологов и естественных монополистов демонстрировать норов не принято. Если что не устраивает – то вот тебе порог…

– Следующий.

– Теперь вы…

Последним в кабинет главного железнодорожного начальника вошел неприметный на вид мужчина.

– Так, что у вас? Только, пожалуйста, быстрее – у меня осталось не более пяти минут.

– У меня состав, который от станции Раздельная до станции Сортировочная шел семь дней.

– Ну и что, что семь?

– Ничего, если не считать, что между станциями Раздельная и Сортировочная чуть более ста километров. А задержка сырья обходится получателю в сорок с лишним тысяч рублей в час.

– Если вас не устраивает работа железной дороги – воспользуйтесь услугами автотранспорта, – предложил начальник отделения дороги.

И встал, показывая, что разговор закончен. Посетитель тоже встал. Но не ушел.

– Но этот эшелон приравнен к воинскому.

– Обратитесь в отдел военных перевозок.

– Я там был. Они ссылаются на временное снижение пропускной способности железнодорожного узла Березняки-1.

– Ну так что же вы от меня хотите?

– Чтобы эшелоны приходили вовремя.

Начальник Управления Западно-Сибирской железной дороги с удивлением посмотрел на настырного посетителя.

– Может, мне их самому за семафор толкать?

– Зачем самому, если можно приказать подчиненным дать им зеленую дорогу, – совершенно серьезно ответил проситель. – Или нам придется действовать иначе.

– Что вы сказали? – не понял начальник дороги. Он давно отвык от любых, кроме просительных, тональностей.

– Я сказал, что, если положение дел в ближайшее время не исправится, нам придется действовать иначе.

– Вы что, угрожаете?

– Советую.

– Да вы… вы с ума сошли. Да я ваш состав… Он у вас теперь не семь дней, он теперь полгода в тупиках отстаиваться будет! Вон отсюда!

– Не горячитесь. Вряд ли бы я стал разговаривать с вами в подобном тоне, если бы не был уверен в своих возможностях. Подумайте об этом.

– Я вызываю милицию!

Начальник дороги схватил телефонную трубку. Но не услышал в ней гудков, услышал незнакомый мужской голос:

– Мы временно блокировали связь с городом.

– Кто это?

– Мы восстановим связь сразу после того, как вы меня выслушаете, – сказал посетитель.

– Так это вы?!

– Мы.

Начальник дороги занервничал. Теперь такие времена, что не знаешь, что от кого ждать. Нельзя исключить и пули. Может, он псих? Или очень сильно расстроился из-за понесенных убытков.

– Хорошо, говорите. Но не более пяти минут.

– Тогда начнем с вас. Вчера вечером вы покинули работу в восемнадцать часов пятнадцать минут. Дорогу опускаем. С восемнадцати двадцати семи до двадцати двух пятидесяти вы находились по адресу: Зеленый проспект, семнадцать, в квартире сорок девять, у свой любовницы…

– Как вы смеете?! Частная жизнь неприкосновенна!

– Откуда вы сделали несколько междугородних телефонных звонков. В том числе по номеру 277-117, – продолжил посетитель, никак не реагируя на протесты. – После чего имели пятнадцатиминутный разговор с неким Суреном о сдаче в долгосрочную аренду имеющихся в распоряжении железной дороги складских помещений и подъездных путей. В разговоре неоднократно звучала цифра сто пятьдесят тысяч долларов наличными и просьба включить в состав учредителей…

– Прекратите!

– Я могу прекратить, но тогда вы не узнаете еще очень много интересного.

Начальник дороги замолчал.

– При возвращении домой на замечание вашей жены по поводу вашего позднего прихода вы сказали следующее, – посетитель раскрыл блокнот. – “Я устал, у меня был трудный день, только сейчас закончилось селекторное совещание с отделениями дороги”. На реплику жены: “Я звонила тебе, тебя не было в кабинете. Ты опять был у нее!” – вы ответили: “Отстань от меня, дура, я пашу как вол, чтобы тебе безбедно жилось”…

Начальник дороги побагровел.

– Дома из кабинета вы сделали несколько телефонных звонков…

– Не надо, я помню, куда звонил! Что вы хотите?

– Беспрепятственного прохождения указанных нами грузов. Вот список составов и вагонов, которые желательно пропускать в первую очередь. Вы будете получать треть от сэкономленных нами средств.

– Но это…

– И еще треть от сумм, которые мы выручим в результате снижения тарифов на грузоперевозки. По нашим подсчетам, это будет порядка тридцати-сорока тысяч долларов в месяц на каждые десять процентов сброшенных нам цен. А сбросить можно больше десяти. Можно и половину. Это хорошая цена, это больше, чем вам предлагал Сурен.

– Это невозможно.

– Почему – можно указать в документах заниженный вес, ошибиться в расстояниях, забыть посчитать пару вагонов… Вы лучше нас знаете, как это делается. Или мне рассказать, куда, кому и зачем вы еще звонили?

– Не надо меня пугать! Я пожилой человек, мне терять нечего!

– Вам да, нечего. Но вы почему-то забываете о ваших близких. О вашей старшей дочери, ее муже, их детях Павле и Саше, которые приходятся вам внуками, о вашем младшем сыне, вашей снохе, их детях Пете и Миле… Насколько мы знаем, вы больше всего любите Милу?

– Если вы тронете мою семью!..

– Пока никто никого не трогает. Хотите убедиться? Посетитель поднял трубку замолчавшего телефона.

– Соедини меня с квартирой. Раздались длинные гудки.

– Прошу.

Начальник дороги схватил трубку.

– Это я…

И поперхнулся, не зная, что сказать дальше.

– Что у тебя с голосом? Что случилось? – почуяла неладное жена.

– У меня?.. У меня ничего. Просто решил позвонить, спросить, что у вас нового?