– Я знаю, кто ты, – произносит твёрдо. – Давай поговорим.

Панически соображаю, чем же я выдал себя.

Мелагрен

Рискованно, но другого варианта всё равно нет. Заставить взрослого киборга проявить реакцию практически невозможно. Если управляет процессор под контролем нанороботов, ни одна мимическая мышца не дрогнет.

Но мне всё же удаётся заметить крохотный миг, в который его лицо перекосилось от ярости и ненависти.

Какое бы у него ни было задание, он ненавидит меня. Возможно, с радостью бы прибил, если бы не необходимость защищать хозяйку.

Пока он не в боевом режиме, нейтрализатор хоть как-то блокирует работу нанороботов. Всё-таки отец настаивает, чтобы мы носили с собой самые мощные модели самых последних разработок.

Но Бал говорил, это для АР-24 болезненно. Безумно страшно осознавать, что там, за бесстрастной физиономией, скрывается адская боль. Потому поскорее снимаю воздействие.

Как правило киборги учатся отдавать приказы собственному процессору, а то и отключать его. Но бывает и такое, в основном на ранних стадиях, когда это не удаётся. Ослабление нанороботов даст ему шанс говорить.

Жду. По первой фразе можно многое понять, и потому нервничаю.

Дети часто начинают плакать, им страшно. Со взрослыми сложнее. Кто-то идёт на контакт, сочтя меня достойной доверия. А кто-то и помалкивает, боясь раскрываться.

– С удовольствием поговорю с тобой, Мэл, – продолжает хвататься за фразочки из программы Принц.

По крайней мере теперь знаю, что он способен разговаривать без участия процессора. Некоторые просто не умеют от себя – им обязательно нужна подсказка программы.

Но у него сейчас нет никаких подсказок, пока работа процессора и нанороботов не восстановится.

– Давай так, – вытаскиваю руку из кармана, протягиваю к нему обе и разворачиваю ладонями вверх. – Извини за нейтрализатор, я не знаю, как ты его воспринимаешь, но мне нужно было ослабить влияние нанороботов и приостановить работу процессора. Кстати, если хочешь, у меня есть программы, которые могут вообще его отключить.

Внимательно вглядываюсь, однако киборг снова безэмоционален.

– Сдавать тебя я никуда не буду. Но Кул пока присмотрит, тут уж прости – я передам ему приоритетные права. Чем быстрее позволишь мне убедиться, что ты не опасен, тем быстрее я смогу тебя отпустить. Это часть моей работы, у меня есть все необходимые полномочия. Знаю, что в тебя вложили какую-то программу, которая тебя ведёт и как-то связана со мной. Чем раньше мы с ней разберёмся, тем раньше освободим тебя. Ты готов к сотрудничеству, или нужно время подумать?

АР-24

Да, конечно, всё так просто! Злит, у неё даже мысли нет, что я могу не распоряжаться телом. Ну разумеется, обычные самоосознанные спокойно распоряжаются. А если не распоряжается – значит, не самоосознан.

Наверное, это меня и выдало, соображаю запоздало. Если процессор не работает, обычный киборг не может отвечать.

Хотя за погашение нанороботов я ей всё же благодарен. И мне даже удалось произнести фразу! Пока процессор был в состоянии поддерживать только внутренний диалог и порывался перейти в боевой режим.

Может, стоило подать другой знак? Отгоняю сомнения, верную ли фразу произнёс.

У них действительно есть такой софт?

Почему бы и нет? Для киборгов.

Эксперименты с переселениями душ вне закона, хотя «бессмертные» вот уже сколько лет борются за свои права.

Смотрю на неё, не представляя, что лучше. Притвориться сбойнувшим киборгом (а что вы хотели с левым софтом, надо ставить лицензию!) или самоосознанным? В любом случае наиболее вероятный расклад – она отправит меня на утилизацию как некоммуникабельного и потенциально опасного. Что бы там ни пела.

Потому что действительно проще ликвидировать, чем брать на себя ответственность. Я тоже всегда был за ликвидацию, что бы внутри ни завелось.

А теперь вот сам завёлся.

Очень изощрённая месть. Я даже начинаю догадываться, чья. Понять бы ещё – как?

Процессор возвращается к работе, но мне уже значительно легче ориентироваться. Будто мозг наконец интегрировался и со мной, и с ним. Похоже, даже могу выбирать движения – правда, только из предложенных.

Перебираю разные варианты ответов, пока Мэл смотрит, ожидая. Останавливаюсь на одном.

– Потанцуем? – губы складываются в улыбку, протягиваю руку – Кул позволяет мне её вытащить, но сам ещё сильнее напрягается в режиме защиты хозяйки.

Мелагрен вздыхает:

– Ладно, у тебя есть немного времени подумать.

Немного – это сколько? Что она собирается делать?

– Какие у вас дальнейшие планы? – учтиво спрашиваю, но девчонка хитро щурится:

– Обсудим, когда решишь разговаривать нормально.

Поднимается, поворачивается к комбайну. Задаёт программы.

Кул предусмотрительно становится между ней и мной. Стою, не знаю, что предпринять. Вроде бы режим эмоций не выключен, но и соблазнять её не место и не время – даже процессор рассчитывает вероятность как очень низкую.

Вспоминаю, что так и не просмотрел её разговор с сестрой. Покопавшись в файлах, убеждаю процессор, что это полезная информация, которую необходимо изучить.

Лиония. Интересно, как бы она меня сейчас восприняла? Может, надо было попытаться подать знак ей? Может, она смогла бы узнать, помочь? Если бы не чёртов запрет от Мелагрен приближаться!

Да и процессору до второй Эбетт дела нет. Значит, что-то нужно именно от Мэл, а не от дочери владельца «Кибериума».

Значит, отцу уже известно. Что от него потребовали? Что ему сказали? Могут ли вернуть меня обратно в моё тело, или давно уже уничтожили его?

Пожалуй, мне с моим чурбаном пока по пути. Слетаем к Эбеттам домой, выясним, что там творится. Если, конечно, девчонка рискнёт меня туда везти.

Мелагрен садится перекусить. Нас с собой не зовёт, хотя наши порции ждут.

Процессор порывается составить ей компанию, но мне пока удаётся его удержать. Программа соблазнения в данных условиях выглядит более чем идиотской, но продолжает превалировать. Хотя, возможно, вариант не так уж и плох. Если она ко мне привяжется, не станет избавляться.

– Выход из подпространства через семнадцать минут, – сообщает Виола.

Сверяюсь с координатами прибытия – эта информация не заблокирована.

Хм, Прана, весьма своеобразная планета. И «Перигей» недалеко от неё, в паре часов лёта в обычном пространстве. И, если не ошибаюсь, где-то тут одна из баз «Исиды», организации, в народе получившей прозвище «бессмертных».