Впрочем, и майка у него не лучше, а отсутствиебицепсов парень компенсирует прической, его треугольное личико прикрывают длинныеклокастые пряди, коим мог бы позавидовать шнуровой пудель.

– Это Сигизмунд, – воскликнулГолубев, – он снимал «Москва в крови», «Семеро с винтовкой»,«Собака-убийца» и «Пикник с бензопилой». Все сериалы супер! Гизя мастерприковывать зрителя к экрану. Да, мой дорогой?

Гизя издал нечленораздельный звук и топнулрваной, заляпанной грязью кроссовкой.

– А это Виола, автор супербестселлеров,от которых тащится вся страна, – закатил глаза продюсер, – когда двезвезды сталкиваются, то…

– Давай по делу, – прохрипелГизя, – значитца, по сценарию, серий до фига, материала мало, надодописывать.

– Хорошо, – быстро кивнула я.

Режиссер с любопытством взглянул на меня.

– Лады! Главного героя обеспечиваембабой, а то эротики не будет! Касса не попрет.

– Простите, – напомнила я, – вмоей книге действует женщина Света.

– Не канает.

– Не поняла.

– Мужик будет! Баба не хиляет, на нее непойдут. Делаем из Светы Павла. Лады?

– Ну…

– Согласна? Хорошо, – кивнулГизя, – тебе, главное дело, мне не мешать, иначе дерьмо выйдет. Значитца,Павел! Ему необходима любовница! Негритянка!

Я заморгала.

– Э… э…

– Чернокожие пока у нас редкость, –принялся теребить сальные волосы Гизя, – подберем конфетку, пару сцен впостели, потом прирежем ее. Классная картинка получится: белая простыня, чернаягерла, красная кровь! Супер! Тарантино отдыхает!

– Но… – попыталась возразить я.

– У Павла будет брат, – стукнулкулаком по столу Гизя, – китаец! Сейчас мода на Восток.

Воспользовавшись тем, что постановщик вцепилсяв бутылку с водой и стал жадно глотать, я влезла со своим замечанием.

– Нелогично!

– Че? – удивился Гизя.

– Павел россиянин, а его брат изПоднебесной?

– И чего?

– Так не бывает!

– Почему?

Как следует отреагировать на идиотский вопрос?

– Хочешь классный сериал с чумовым рейтингоми отпадной долей? – резко вскочил на ноги Гизя.

– Да, – честно призналась я, неслишком поняв смысл последних слов Сигизмунда. Кто такая доля? Чья она? Моя илиего?

– Тады молчи! Брат китаец, и точка! Никтообъяснений не потребует, хотя можно упомянуть, что мамаша Павла непутевая баба,спала со всеми.

– Значит, Павел и китаец сводные братья?Во всяком случае, отцы у них должны быть разными, – вновь сказала я.

– Ты мне надоела! Скачем вперед! Действиепроисходит в Калифорнии.

– Где?

– В США, куда Павел приехал, чтобывыручить брата, попавшего в тамошнюю тюрьмищу.

– Где-то я уже видел подобное, – ссомнением вымолвил Анатолий.

– Ништяк! Народ от америкосовпрется! – не дрогнул Гизя. – Ну и там завертится! Украденная ядернаякнопка! Угроза мировой цивилизации.

– Но в моей книге ничего такого нет!

– Кино не литература, мы высокое,динамичное искусство, а не зудятина! Все пойдет супер, Павла сцапает динозавр!

– Кто? – чуть не упала я в обморок.

– Такие ам-ам, большие ящеры с зубами ихвостами, неужели никогда о них не слышала? – изумился Гизя. –Динозавры классная фишка, хотя, конечно, мы бедные, не можем, как Спилберг,миллионы на реквизит потратить. Но ничего, вывернемся. Ну, круто складывается.Победив чудовищ, Павел вытащит Ли из тюрьмы.

– Ли – это кто? – окончательнопотеряла я нить разговора.

Сигизмунд заморгал, потом снова схватилбутылку с минералкой, опустошил ее и, бормотнув: «Сушняк замучил», повернулся кГолубеву.

– Если она бухает, как Мотылин, яработать не стану, хватит, намаялся с алкоголиком. Ну почему писатели вечно подгазом? Слышь, Толя, попроси еще водички принести.

– Я вообще не употребляю спиртное, –опешила я, – не обладаю никакими дурными привычками.

– Ой, беда, беда, – затряс грязнойголовой Гизя, – значит, у тебя болезнь этого, забыл, как его, Ольм… Альм…Гайм… Ну когда человек ничего не помнит.

– Альцгеймера, – вырвалось уменя, – но с какой стати вы сейчас вспомнили об этом недуге?

– Да только что объяснил, Ли китаец, братПавла, – хватая принесенную секретаршей бутыль с водой, брякнулГизя, – один из главных героев сериала, а ты глазами хлопаешь и вопросиксуперский задаешь: «Это кто?» За фигом тогда я тут распинаюсь, фонтанируюидеями, концепцию выкладываю, коли автор в наркозе?

Я растерянно посмотрела на Голубева, а тотбыстро заулыбался.

– Дети, дети, не ссорьтесь, папа всемдаст конфетки. Гизя, огурчик наш, продолжай. Арина просто никогда несвязывалась с кинопроизводством, не знает специфики.

– Ладно, – кивнул Сигизмунд, –повезло вам, неконфликтный я. Ли выходит из тюрьмы. Ты помнишь, кто он такой?

– Китаец, брат Павла, – машинальноответила я.

– Сработаемся! – хлопнул в ладониСигизмунд. – Просекла фишку! Молодца! Вижу сцены в деталях! На площадистадо перебитых динозавров, переступая через окровавленные трупы, идет Павел,за ним, пошатываясь от усталости, в разорванной одежде, с обнаженной грудьюдвигается Сьюзен.

– А это кто? – подскочила я и тут жеприкусила язык, но Гизя неожиданно мирно ответил:

– Сью? Негритянка, любовница Павла!

– Так ее же убили на белых простынях.

– Это вначале, во второй серии, а ясейчас повествую уже десятую.

– Но она умерла, – тупо повторяла я.

– И что? Народ не любит, когда героипогибают, – пожал плечами Гизя. – Эка сложность! Сначала тапкиотбросила, потом воскресла! Очень просто! Инопланетяне!

– Простите?