Но служба есть служба. Первоначальная робость прошла, и я как заправский хронист смело совала нос в самый эпицентр схваток авторитетных мнений. Итогом моей разведывательной деятельности были сведения, важные для понимания произошедшего.

Первое. О том, что в земном проломе поселилась тварь, никто не знал. Даже местные не подозревали о соседствующей рядом с ними напасти. Никаких нападений на людей или домашний скот, на проезжающие мимо караваны или одиноких путников.

Второе. Валун с предупреждением «пойдешь – не вернешься» стоит еще со времен давней трагедии. Тогда на перевале лавиной снесло сторожевую крепость и притулившуюся к ней деревню. Проложили новую дорогу, но камень у развилки оставили – пусть путешественник задумается, стоит ли рисковать и соваться в горы.

Третье. Черные рыцари сразу же почувствовали отголоски чужеродной магии, но не ожидали, что охоту устроит увох, так как последнего летучего монстра уничтожили еще два года назад. Как пропустили столь крупного гада, где он таился и чем питался, оставалось лишь гадать. Скорее всего тварь привлек шум – разлом тянется на многие километры и служит не только прекрасным укрытием, но и своеобразной трубой, усиливающей звук.

После совещания, прошедшем на постоялом дворе под названием «Горный козел», герцога я так и не увидела, но зато по лагерю разнеслась весть: мы застряли в деревне надолго. Был дан приказ разворачивать шатры и организовывать круглосуточный дозор – все по правилам военного времени. Как утверждали знающие, тварь, отведав человеческой крови, примется охотиться в том же месте, где сытно пообедала, и уничтожить ее – дело чести.

Околачиваясь у обоза путан, обмусоливающих последние новости, я узнала, что местный староста, желая получить защиту от объявившейся твари, стоял перед герцогом на коленях и молил не бросать его. Герцог милостиво согласился, правда скрыл, что армия и без уговоров планировала задержалась в предгорье, поскольку именно здесь была назначена встреча с обережниками, ушедшими в Зохан. Благородство – оно любит быть подано красиво. В обмен была вытребована помощь в размещении и снабжении армии. Староста тут же прислал дюжину свиней, чтобы разнообразить кухню воинов. Первая, насаженная на вертел, уже посылала в воздух чарующие ароматы, от которых схватывало в голодном спазме желудок.

В сооруженном для лошадей загоне, куда повела своего несчастного осла, о котором вновь благополучно забыла, я выведала, что со дня на день ожидается прибытие отряда копейщиков. Оказывается, и им свидание было назначено в этой же деревне. А герцог выгибал бровь и раздумывал, оказать несчастному старосте услугу или нет.

Честно признаться, сначала я не поняла, кто такие копейщики. Думала, это местные банкиры, или как их… негоцианты. Оказалось, пешие воины, вооруженные копьями. За время моего болтания по лагерю, я уже уяснила, что копье является чуть ли не основным оружием в средневековой армии. Мечи, если и имелись, то далеко не у всякого рыцаря.

– Меч – он для крайней нужды, – поучал меня Ферд. Я ходила за ним хвостом, пока он занимался основным делом истопника. Обоз вез с собой целую телегу сухих дров, и теперь Ферд ловко орудовал колуном. – Для боя на лошадях удобнее пика, для ближнего боя – кинжал. Да и доспехи мечом едва ли проткнешь. Но если конь твой пал, а враг наседает, и у тебя ничего, кроме меча, нет, тогда да, рубись. А так больше для показа. Глянь, мол, я человек богатый, позволить себе могу. Сказывают, при дворе императора оружие чудно украшают. Что яблоко, куда камень драгоценный вставляют, что ножны, где искусной выделкой удивить горазды. А вот пользуются ли теми мечами по назначению – сомневаюсь.

Я кивала и торопливо записывала. Яблоко. Ножны. Ставила вопросы там, где понятия не имела, что прячется под словами. Шея болела от лямки бюро, и я все чаще поглядывала в сторону кухни, где вовсю орудовали Шаманта, Волюшка и их помощники. Кусок хлеба, оставшийся после завтрака, давно переварился, и я в полной мере осознала, что без запасов харчей могу протянуть ноги. Жирок, накопленный за три года в монастыре, стремительно таял. Я прямо чувствовала это.

Вот так, и суток нет как я в армии, а я уже начала понимать, рядом с кем гарантированно не пропаду. Мне нужно дожить до возвращения домой.

Вторую истину, которую пришлось осознать с горечью – мое пребывание в армии затягивается. Пока мы охотимся на увоха, мне не сбежать. Подкинуть плащ у обрыва, сделав вид, что летучий монстр мой полакомился, я ни за что не решусь. Да я побоюсь к оврагу приблизиться, не то что пересечь мост! Нет, придется дождаться, когда герцог даст бой другой твари, желательно более мелкой, где задействует всю армию, и до хрониста никому не будет дела.

После ужина, когда я бродила по лагерю, не зная, куда кинуть седельную сумку, чтобы переночевать, меня вновь нашли медведеподобные пособники Их Светлости и в обычной своей манере поволокли к постоялому двору.

– Дон, ты где болтаешься? – герцог был хмур. В этот раз в помещении царил порядок. Никаких остатков еды на столе, лишь знакомый писчий набор, канделябр из семи свечей и небольшая карта местности, где красной линией выделялся разлом. И никаких розовых пяток в расправленной постели. Я специально посмотрела. В комнате женщиной и не пахло.

– Простите, но я не знаю своего места, – созналась я, считая, что лучше сказать правду, чем проситься в телегу к кухаркам. Им и без монаха тесно. Спать в обнимку с Фердом тоже так себе вариант.

Я не постеснялась достать из балахона фигурку Святой девы и от души нюхнула. Еще одна забота, о которой я не должна забывать.

– Место хрониста рядом со мной, – отрезал дюк Э. Ясное дело, он не имел ввиду общее ложе.

– Однако сегодня последняя лошадь вашей армии била меня хвостом по лицу.

– В бою и на переходе тебе лучше находиться в тылу. Там вероятность выжить выше.

– А сейчас я где должен находиться?

– Тебе отвели комнату напротив моей. Сможешь заниматься хрониками без суеты.

Я просияла.

– Да–да, у меня есть что записать, черновики сделаны, – я похлопала по ящику бюро. – Спасибо, Ваша Светлость.

– Покажи, – вдруг потребовал он и протянул руку.

– Писалось на ходу, криво… Вам не прочесть, – я занервничала, припоминая, что в черновиках называла черных рыцарей разинями, а герцога дюком или индюком Э.

– Я как–нибудь справлюсь, – заверил меня славный полководец, самостоятельно открывая бюро. Медведи не стали ждать конца моих препирательств, просто сняли с плеча лямку и положили ящик перед хозяином.

Тот взял стопку исписанной бумаги, бегло пробежался по некоторым страницам, отложил в сторону чистые – видимо я, вытаскивая очередной листок, прихватила лишнее, и с удивлением уставился на следующий.

– Однако у тебя талант, – протянул он, поднося бумагу ближе к свету.

Я даже вытянула шею, чтобы рассмотреть, что так восхитило Их Светлость. И сама от неожиданности вытаращила глаза. Это был рисунок. Но я ничего не рисовала!