— Со вчерашнего вечера, — охотнопояснила я, — попробовала…

Но девица не дала мне довершить рассказ омаске.

— На ужин что ела? — нервно спросилаона.

— Индюшатину, — удивленно ответилая. — А почему вы интересуетесь?

— Мама, — завопила вдругпокупательница, — мама!

Я было решила, что она по непонятной причинепришла в ужас. Многие из нас, оказавшись в нестандартной или опасной ситуации,машинально вспоминают родительницу. Но оказалось, что девица кличет вполнеконкретную мамочку, — от витрины с пудрой к нам поспешила тучная тетка,облаченная в пальто экстремально зеленой расцветки.

— Что случилось, Аллочка? — тревожноспросила она.

Дочурка ткнула в меня пальцем:

— Во, гляди! Видишь пятна?

Родительница бесцеремонно окинула взглядом моелицо.

— Ну?

— Она вчера котлеты ела из птицы, а потомпошла пятнами.

— И чего? — не поняла ситуациюматушка.

Я же, вместо того чтобы обозлиться на хамок,терпеливо поджидала, пока Аллочка растолкует непонятливой мамаше суть, наивнополагая, что девушка, решив мне помочь, позвала маму как даму, компетентную ввопросах косметологии. Сейчас матрона просветлеет лицом и скажет: «Ну, конечно,дорогая, все ясно. Идите сюда, видите вон ту баночку? Надежное и недорогоесредство, сама им пользуюсь, берите спокойно».

Но ситуация стала развиваться не так, как яожидала.

— И чего, Аллуся? — забубниламаменька. — Зачем мне на какую-то страхолюдину любоваться?

— Птичий грипп! — завизжала Алла исо всех ног бросилась к кассам. — Вы почему разрешаете входить в магазинвсякой заразе?

— Успокойтесь, — попыталаськупировать ситуацию старшая по смене, но Алла вошла в раж:

— У нее птичий грипп! Щас как кашлянет,все помрем!

Именно в эту секунду кто-то из стоявших околоменя покупателей начал пшикать духами на полоску бумаги. Запах моментальнопроник ко мне в ноздри, и я с чувством чихнула.

В магазине повисла напряженная тишина.

— Вот! — разорвало воздух сопраноАллочки. — Я ж говорила! Грипп! Птичий! Во всех газетах пишут! От негоспасения нет! Весь Китай перемер! Теперь к нам пришло! Она вчера индейку ела!

Окружавший меня народ ринулся в разные стороны,а я, как назло, никак не могла остановиться и продолжала чихать.

— Спокойно, спокойно, — бубниласлегка побледневшая дама-менеджер. — Что вы такое говорите? Никакогоптичьего гриппа в России нет. Вчера какой-то начальник по телевизору выступал ичетко заявил: «Голову на отсечение даю, наши куры здоровы, как богатыри.Хотите, кусок сырой птицы прямо перед камерами съем?»

— И съел? — успела я спросить вперерыве между двумя «апчхи».

— Нет, — растерянно ответила старшаяпродавщица, — только пообещал.

— Раз начальство орет, что опасности нет,значит, завтра особое положение введут, — авторитетно заявил мужчина вдобротном плаще. — Сколько раз нас обманывали! Дефолт помните? В десятьутра по «Новостям» вожди на все голоса твердили: «Что такое? Отчего народнервничает? У нас все отлично!» А потом чего? В полдень обменники закрылись,доллорешник хренакнулся. Абзац! Ну-ка, чего вчера тот хмырь по телику кудахтал?Нет птичьего гриппа?

— Нет, — кивнула главная продавщица.

— Во! — поднял вверх указательныйпалец правой руки мужик. — Значит, есть! Шагает по стране, к Москвеподобрался. Вон она стоит, зараза!

Последние слова дядьки потонули в звуке шаговмассы покупателей, которые спешно эвакуировались из магазина. Люди убегалимолча, лишь одна экзальтированная дамочка визгливым голосом вскрикивала:

— Паша, Петя, детки, вы где? Мальчики,мама очень волнуется! Надо спешно уходить, тут смерть от птичьего гриппа! Люди,помогите найти ребят! Господи, пропали, потерялись! Что ж делать? Катастрофа!Паша, Петя, отзовитесь!

— У нас есть радиорубка, — дрожащимголосом завела одна из продавщиц, — можно объявить о пропаже малышей.

Несчастная мать — впрочем, судя по возрасту,скорее бабушка — истерически зарыдала. Мне стало жаль перепуганную тетку, ногисами сделали шаг в сторону всхлипывающей дамы, и тут в зал вошли два мужика,очень похожие друг на друга. Оба толстые, лысые, бородатые, им явно перевалилоза сорок.

— Мама, — раздраженно сказал тот,что повыше, — прекрати кричать!

— Мы задержались возле табачныхизделий, — подхватил второй.

— Слава богу! — зарыдала теперь ужеот радости их маменька. — Скорей, скорей! Прочь отсюда!

Мужчины переглянулись, пожали плечами, носпорить с матушкой не стали, молча подхватили родительницу и испарились. Непрошло и пяти минут, как битком набитый людьми магазин опустел. Из посетителейя осталась в торговом зале одна, за кассами в стайку сбились испуганныепродавщицы.

Решив использовать создавшееся положение длярешения своей проблемы, я приблизилась к стойке, на которой громоздилось двакассовых аппарата. Увидела большую коробку, набитую кусками мыла, сделала вздохи снова со вкусом чихнула. Затем вежливо попросила:

— Помогите, пожалуйста, подобратьсредство для отбеливания кожи. Апчхи!

— Мне надо на склад сбегать! —нервно воскликнула одна девица, пятясь к стене.

— Ой, — воскликнула следомдругая, — совсем забыла! В подсобке-то окно открыто! Сейчас дождь столзальет…

Подталкивая друг друга, девчонки мгновенноскрылись за незаметной дверкой, очень удачно расположенной прямо за кассами. Мысо старшей продавщицей очутились вдвоем. Я глянула на беджик, прикрепленный кее груди, — на нем значилось имя Анжела.

— У меня ребенок, — неожиданнопроизнесла она, — маленький, мужа нет. Уходите, пожалуйста.

— Неужели вы поверили глупости про птичийгрипп? — возмутилась я и раскашлялась.

Бруски мыла источали едкий аромат.

— Нет! Нет! — с жаром воскликнулаАнжела. — Просто… э… у нас учет.

— Я не больна. Кха-кха. Виновато мыло,оно противно воняет.

— Да, да, сейчас уберем. Извините,магазин закрыт.