— Нет, конечно, клиники. Илья Германовичпросил позвонить и сказать, приду ли завтра на аппаратное лечение. Он нашелместечко… Только… с деньгами у меня… того…

Брюнеточка округлила глаза, потом быстрымшепотком сказала:

— Вы торопитесь?

— Не слишком, — пожала яплечами, — а что?

— На той стороне улицы кафе, подождитеменя там.

— Хорошо, — удивленно ответила я.

В небольшом заведении оказалось на редкостьуютно, и кофе, который принесла милая официантка, источал замечательный аромат.Не успела я отхлебнуть глоток и оценить вкус напитка, как в кафешку ворваласьбрюнетка. Сев на стул, она безо всяких церемоний заявила:

— Я Рита, а тебя как зовут?

— Виола, но лучше Вилка.

— Что, развел тебя Илюша на аппарат? Неверь! Дерьмо!

— «Молодость навсегда» не помогает?

— И машина ерунда, и Илюхасволочь, — сообщила Рита. — Он меня увольняет, сегодня последний деньсижу. Решил кого-то из своих любовниц на рецепшен посадить, а значит, пошла ты,Ритуся, вон… Ну, погоди, Илья! Сейчас я все тебе расскажу! Зеркало в кабинете уИльи слегка кривое, оно изменяет черты лица. «Молодость навсегда» — обычный,блин, ящик, правда, с лампочками. Гудит, моргает… народ в экстазе! И потом, унас ведь какой менталитет: раз дорого — значит, хорошо. Поваляешься в аппарате,отдашь бабки, Илюха тебе новое зеркальце подставит, с другим дефектом, оно тожеменяет лицо, но в лучшую сторону. Илюша у нас психолог — лучше некуда, мигомнужных баб вычисляет и раскручивает. Не верь ему! Не ходи на процедуру!

— А «собачьи щечки»? — горестновоскликнула я. — И потом, он мне цвет лица мигом вернул.

— Тьфу, — стукнула кулачком по столуРита, — ну какие вокруг дуры! На, смотри.

Изящной рукой Рита вытащила пудреницу и сунуламне под нос зеркальце.

— Лицо как лицо, — спокойнопродолжила она.

— И верно, — протянула я. — Воттолько морщины на лбу…

— Ну и что?

— Они мне не нравятся.

— Вколи ботокс.

— А это что такое?

Рита усмехнулась.

— Запиши телефон. Это опытный врач,причем, в отличие от Илюшки, с настоящим дипломом. Ты себе представить не можешь,что он тут творит! В этой клинике целая шобла сидит, дурит народ по-черному.На, держи, это моя визитка, многих в косметологии и пластике знаю. Понадоблюсь— звони, помогу советом. Вообще-то…

Быстрая речь Риты была прервана звонкоммобильного. Недовольно поморщившись, девушка схватила трубку.

— Да ну? — воскликнула она спустясекунду. — А он чего? Bay! Давай приезжай! А мне плевать, последний частам сижу. Ага! Перед уходом весь комп очищу, пусть посуетится, урод! Я сейчасеще одной женщине глаза открыла, клиентки его лишила. Пустячок, а приятно. Ну,жду! — Сунув мобильный в карман, вскочила. — Мне пора.

— Спасибо, — с чувством произнеслая.

— Звони по тому телефону и ко мнеобращайся без стеснения, — повторила Рита и умчалась.

Я допила великолепный кофе, положила визитку вкошелек, расплатилась и пошла на улицу.

Наташа Иванова оказалась стройной, длинноногойблондинкой с большими синими глазами.

— Вы Арина Виолова? — с некоторымсомнением спросила девушка.

— Верно. Это мой псевдоним, по паспортуВиола Тараканова.

— Но на фотографии, которая помещена накниге, совсем другая женщина!

Я усмехнулась:

— Всегда вздрагиваю, если мне говорят:«Узнали вас по снимку на обложке».

— А чем докажете, что вы та самаяВиолова? — нахмурилась Наташа.

Странное поведение девушки стало раздражать.

— Мне нет никакой необходимости что-либодоказывать. Я ведь хотела побеседовать не с вами, а с Машей Левкиной, ближайшейподругой Ани Галкиной. Наверное, я не правильно поняла ситуацию, отчего-торешила: Маша сейчас у вас.

— Что с Аней? — воскликнулаНаташа. — Вы по телефону сказали: «С Галкиной беда».

— Ее арестовали.

Наташа прижала руки к груди:

— Господи? За что?

— За убийство. Подробностей не знаю. Ивообще, позовите наконец Машу!

— Она умерла, — тихо ответилаИванова.

— Когда?

— Неделю назад.

— От чего? Левкиной же не сто лет было!

— Под автобус попала.

— Под автобус? — подскочилая. — Как же такое случилось?

Наташа отошла к окну и очень тихо ответила:

— Она на остановке стояла. Времени былооколо семи вечера, самый час пик. Подошел автобус, народ в него полез, давка,толчея, сами понимаете. Еще теперь турникеты придумали, пока в салон попадешь,напихаешься локтями, а у водителя расписание, вот он и поехал, не посмотрел, чтоне все успели сесть. Наверное, Машу в этот момент кто-то толкнул, она неудержалась, упала и прямо под заднее колесо угодила. В общем, насмерть.Виноватого не нашли, да и искать особо не стали, посчитали за несчастныйслучай.

Я попыталась переварить информацию.

— Аня не знала о кончине Маши?

Наташа продолжала смотреть в окно, на мойвопрос она не ответила.

— Вот странность… — недоумевала я, —Ирина, мать Ани, сказав, что Маша лучшая подруга ее дочери, посоветовала мнепоговорить с ней. Неужели Галкина не в курсе несчастья? Родители Маши ничего несообщили Ане? И потом, вы… похоже, дружили с Машей, знаете Аню…

Наташа обернулась:

— Ну, маме-то Аня точно правду несообщила, потому что они с Машей незадолго до несчастья поругались и решилибольше никогда не встречаться.

— Почему?

Наташа хмыкнула:

— В двух словах не объяснить. Простоперестали понимать друг друга.

— Но ведь они общались давно?

— Со школы, — коротко ответилаНаташа. — Анина мама поменяла место жительства, переехала на другуюквартиру, Анъка пришла в нашу школу, и ее посадили рядом с Машей.

— Погодите, получается, вы тоже училисьвместе с ними.