В молчании прошли все два последующих дня. Погода становилась всё хуже, а ветер всё холоднее. Дождь не переставал накрапывать, иногда превращаясь в подобие мокрого снега, и молчание становилось всё более невыносимым для обоих.

В конце концов, не выдержав, Эван сказал, что они возвращаются домой.

— Домой… — повторила Элена рассеянно и кивнула. Для неё это не был дом.

К вечеру того же дня, когда они вернулись в поместье, Элена уже жалела о том, как вела себя в последние дни.

Она, конечно, была разочарована тем, какое место занимает в жизни Эвана, но, проведя весь день в размышлениях об этом, пришла к выводу, что Эван ничего не был должен ей и ничего не обещал. От этого Элене стало ещё более тоскливо, но, проглотив обиду, она решила, что нужно попытаться сделать навстречу первый шаг.

После ужина, когда вся семья обычно собиралась в гостиной, чтобы играть в лото и разгадывать шарады, она извинилась, сказавшись немного больной, и поднялась к себе. Приказав Чезаре приготовить ванну с маслом фиалки и возбуждающими специями, она приняась пересматривать содержимое чемодана, который привезла с собой. Выудив пару чулок и несколько драгоценных украшений, которые вроде бы и не собиралась брать с собой, она сложила их на стол. Там же рядом оказался кружевной пеньюар, в котором в подобном доме в коридор лучше было не выходить.

— Ванна гото…ова… о… — услышала она из-за спины и, обернувшись, увидела Чезаре замершим и разглядывавшим отражённую в зеркале полуголую Элену с украшенными бриллиантовыми серёжками сосками.

— Я тут примеряла кое-что, — заметила та и, аккуратно отстегнув серёжки, опустил их ко всему остальному на стол. — Не трогай ничего.

Она нырнула в ванну и с полчаса нежилась в тёплой воде. Чезаре всё это время внимательно наблюдал за ней сквозь приоткрытую дверь, но внутрь не заходил.

— Вам уложить волосы? — негромко спросил он, когда Элена, полусонная после этой процедуры, показалась в гардеробной. Элена, не обращая на него внимания, надела серёжки с бриллиантами и такое же колье, опустилась на стул и вытянула ногу вперёд.

— Одевай чулки, — приказала она.

Чезаре посмотрел на розовые кнопочки сосков, особенно заметные теперь. Сглотнул и, присев перед Эленой, принялся выполнять приказ.

Когда дело было сделано, Элена встала и, покрутившись перед зеркалом ещё раз, оглядела себя со всех сторон. Волосы и правда неплохо было бы уложить — но время шло, а в небрежной копне чуть влажных, рассыпавшихся по плечам локонов было своё очарование.

Завернувшись в плотный халат, она шмыгнула в коридор и успела добраться до комнаты Эвана незадолго до того, как с лестницы послышались отзвуки голосов:

— Вы должны понять, сэр, управление кланом Аргайлов весьма серьёзный вопрос. Спешка в решениях важных для всех нас дел абсолютно ни к чему. Отложите эти бумаги, подумайте месяц-другой…

— Я отлично понимаю вас, леди Аргайл. И все ваши пожелания учту. А теперь позвольте мне подняться к себе, уже десять часов.

Элена не стала дослушивать разговор, она торопливым пинком загнала халат под кровать и, запрыгнув на перину, устроилась на ней на спине, присогнув ногу и приподнявшись на локтях. В коридоре послышались шаги, и, ещё раз оценив картину, насколько она её себе представляла, Элена расправила складочки пеньюара и замерла, чуть откинув голову назад, так чтобы от двери хорошо было видно её открытое горло в окружении бриллиантов и кружев.

— И не забудьте… — скрип двери оборвался, и голос Эвана замолк. — Впрочем, я сам всё сделаю, Джордж. Лучше передайте кучеру, чтобы подготовил лошадей к утру.

Эван захлопнул дверь, и, чуть приподняв голову, Элена поймала на себе его голодный взгляд.

— С ума сошла… — прошипел Эван, тем не менее медленно приближаясь к ней. Взгляд его, скользивший по телу Элены, едва прикрытому тонким муслином, будто бы оглаживал её, и там, где он касался кожи, Элена почти физически ощущала разгоравшийся пожар.

— Тебе не нравится мой сюрприз? — Элена насмешливо приподняла бровь. — Но ты его ещё даже не открыл. Она провела рукой по груди, будто бы невзначай задевая пеньюар и заставляя его раскрыться, приоткрывая блестящий в соске бриллиант. — Никогда не хотел почувствовать себя королём?

Взгляд Эвана скользнул к резинке чулок, и рука Элены, тут же последовав за ним, огладила шелковистую кожу на внутренней стороне бедра.

Эван сглотнул. Остановился, сбросил с плеч фрак и принялся медленно расстегивать сорочку, продолжая оглаживать взглядом перламутровую кожу и кружева.

— Не хочешь мне помочь? — сипло спросил он, заметив, что такой же жадный взгляд следит за движениями его рук.

Элена змейкой соскользнула с кровати и, опустившись перед ним на колени, принялась расстёгивать его брюки.

— Да, мой господин.

Эван остановился, молча глядя, как та стягивает с него брюки и туфли. Только когда Элена поднялась, чтобы заняться сорочкой, Эван подхватил её и, сдвинув в сторону полу пеньюара, впился губами в один из сосков. Пощекотал пальцем другой и тут же подцепил серёжку языком, будто бы пытаясь вырвать.

Элена тихо охнула и, подхватив Эвана за поясницу, подалась вперёд. Прижалась к бедру князя. Поймав его руку, опустила вниз, на свой пах.

Эван широко распахнул глаза и попытался поймать взгляд девушки, игриво смотревшей на него.

Больше он тем вечером ничего не сказал. Молча толкнул Элену на кровать и принялся покрывать поцелуями её грудь. Затем перешёл к бёдрам и долго кружил вокруг входа языком, но так его и не поцеловал. Он не стал переворачивать Элену на живот. Напротив, опрокинулся на спину и усадил её на себя.

Элена, наконец получившая достаточную свободу, чтобы справиться с пуговицами сорочки, закончила раздевать его и теперь уже сама принялась целовать, исследуя каждую впадинку на животе языком. Поймать губами член Эван ей не дал — рывком развернул так, чтобы видеть её бёдра, и стиснул, снова разводя в стороны и рассматривая, как размыкаются складочки, встречая его. Поцеловал самую щёлочку входа и пощекотал языком, забираясь внутрь.

Элена тем временем нашла возможность поймать член князя и принялась яростно сосать, поглаживая яички рукой.

Наконец Эвану надоела игра. Он снова развернул Элену лицом к себе и усадил верхом. Та приподнялась, вставляя в себя его член, и задвигался в бешеном темпе, внимательно глядя Эвану в глаза. Тот снова поймал серёжки, болтавшиеся у Элены в сосках, кончиками пальцев и принялся разминать. Элена задышала тяжело и, в очередной раз надевшись особенно глубоко прогнулась и обмякла. Эван зачарованно смотрел на неё несколько минут. Потом поймал Элену за ягодицы и, несколько