– Да, да, да, звезда вы наша, –закивал Мальков. – Сюда, к лифту, пожалуйста… Осторожнее, тут ступенечка!

Я моментально споткнулась и начала падать.Увы, у меня есть очень странная, осложняющая мою жизнь особенность. Если,объясняя мне дорогу, человек скажет: «Только не поворачивай налево, ступайпрямо», я гарантированно отправлюсь налево. А когда меня заботливопредостерегают, указывая, допустим, на яму, мол, аккуратней, Вилка, не упади,то не успевает говоривший захлопнуть рот, как я уже валяюсь на дне той самойямы, проклиная собственную неосторожность и глупость.

– О боже! – взвыл Мальков и, схвативменя за шиворот, удержал на ногах.

Я чихнула. От нового заведующего отделом пиараисходил резкий запах дорогого парфюма, основной составляющей которого был,похоже, перец. Вот будет весело, если у меня сейчас начнется отек Квинке! Но, ксчастью, никаких других аллергических реакций резкий аромат у меня не вызвал. Вконце концов мы благополучно добрались до бывшего кабинета Федора и вошливнутрь.

С первого взгляда стало понятно: помещениепоменяло хозяина. При Федоре тут царил армейский порядок и стиль хай-тек:жалюзи на окнах, мебель из гнутых трубок и белой кожи, серые полки,заставленные книгами, и непонятные фигуры, сделанные из металлических шариков.Сейчас же мне показалось, что я попала в будуар мадам Помпадур. Стеклаприкрывали бархатные шторы с бахромой, диван и кресло, обтянутые гобеленом,выглядели очень уютно, книжные шкафы трансформировались в дубовые, написьменном столе высились штабеля бумаг.

– Милая Арина, – заулыбался «ВинниПух», – хотите?

Перед моим носом оказался серебряныйпортсигар.

– Спасибо, нет, – ответила я, –очень редко курю, только в крайнем случае.

Алик засмеялся и откинул крышку. Послышаласьтихая мелодия, а внутри ларчика оказалось не курево, а сушеные яблоки.

– Сухофрукты очень полезны, –заботливо сообщил Мальков.

Я взяла один кругляшок.

– Какая у вас симпатичная… э… яблочница.

– Это подарок покойной бабушки, –сказал Мальков, – она сделала табакерку за день до смерти. С тех пор явсегда ношу ее с собой, она мой талисман, только кладу я туда яблоки. Это мояслабость, обожаю сушеные плоды. Будете смеяться, но специально шью на заказбрюки с небольшим кармашком на поясе, готовые не покупаю, а все из-за подаркабабушки. Виола, хотите стать самой яркой звездой? Можете не отвечать, конечно –«да». Деньги, слава, признание… Радостно осознавать, что цели издательства иавтора совпадают. Вместе, рука об руку, мы пойдем к вершине. Я подниму вас ксолнцу! Главное, слушайтесь меня и не спорьте. Итак, наша программа: рукописисдаем вовремя. Йес?

Я кивнула.

– Не отказываемся от интервью, беседуемсо всеми изданиями.

– Хорошо.

– Бежим в любой телеэфир.

– Да.

– Не лаемся с журналюгами. Я понимаю, чтоосновная масса из них сволочи, но других борзописцев в этой стране нет.

– Вообще-то я и не ссорюсь спредставителями прессы.

– Супер! Главное, никаких скандалов.Развод с мужем, внебрачный ребенок, драка с родителями – это все нонсенс, любойнегатив будет играть против вас. Мы хотим сделать из Арины Виоловой любимуюнародом – подчеркиваю, народом! – писательницу. Следовательно, голая настоле не пляшите.

– Мне и в голову подобное не придет.

– Сотрудников ГАИ не материте, напродавцов в лавках не кидайтесь, они все куплены «желтухой».

– Я стараюсь не употреблять нецензурныевыражения.

– Замечательно! Виола, извините…

– За что?

– Вынужден задать малоприятные вопросы.Не из любопытства, ради дела. Понимаете, сейчас мы начнем активную рекламнуюкампанию под лозунгом: «Виолова – образец нравственности, покупайте ее книги,наша писательница плохого не посоветует». Если внезапно выяснится нечтопорочащее вас… Понимаете? Мы попадем в крайне неприятное положение.

– Начинайте, – кивнула я.

– Вы пьете?

– Три капли коньяка по праздникам, –усмехнулась я. – Именно три, потому что четвертая валит меня с ног. Есливесишь чуть больше сорока килограммов, следует быть осторожной с алкоголем.

– Наркотики?

– В подростковом возрасте разок покурилатраву, – честно призналась я. – Кайфа не поняла и более неприкасалась к дури.

– Великолепно, – потер рукиАлик. – Неприятные болезни типа сифилис?

Я откинулась в кресле.

– Это не про меня.

– Чудесно. Порочащие связи? Вы нелесбиянка?

– Нет, я замужем.

– Ну, наличие супруга никому немешает, – вздохнул Мальков.

– У нас нормальный брак. Ругаемся иногда,но ничего сверхособенного.

– Из вышесказанного я заключаю, чтолюбовника вы не имеете? Никто не даст интервью, которое «желтуха» поместитпотом под заголовком «Виолова переспала со всей Москвой»?

– Нет, – мрачно ответила я. Разговорнравился мне все меньше и меньше. Надеюсь, «мишка» не заставит сейчас меняразинуть рот и не начнет пересчитывать мои зубы?

– Трения с законом? – неуспокаивался Алик. – Сидели? Привлекались?

– Из уголовников у нас лишь Лининид.

– Знаю, знаю. Наличие папы с криминальнымпрошлым укладывается в концепцию раскрутки. Отлично, вы обгоните Смолякову!

– Я вполне хорошо себя чувствую на своемместе, – спокойно ответила я.

Алик рассмеялся.

– Виола, звезда моя, знаете размергонораров Милады?

– Нет, да он мне и не интересен.

– Вот тут вы не правы, – округлил ибез того похожие на блюдца глаза «Винни Пух». Продолжая улыбаться, он вынул изстола бумажку. – Гляньте!

Я посмотрела на листок, увидела цифру,пересчитала нули, раз, другой, третий, потом ахнула.

– Столько денег за год!

Алик встал и снисходительно обнял меня заплечи.

– Солнышко, расчет сделан за месяц.

В комнате неожиданно исчез воздух.

– За тридцать дней? – еле-елевыдавила я из себя. – Невероятно.