– Вопрос, возможно, очень интересный, – сказал он, – как исама причина. А ответ, скорее всего, вы могли бы получить от врача. От знающеговрача.

Она среагировала мгновенно.

– Ни к какому врачу я не пойду! Ни за что! Они хотелиотослать меня к врачу, чтобы меня заперли в психушку. Заперли бы навсегда. Низа что! – Она сделала движение, словно собираясь выскочить из-за столика.

– Но я ведь не могу отправить вас к врачу против вашей воли.Вам незачем пугаться. Но почему бы вам самой не обратиться к врачу? Вы бы могливсе ему рассказать. То, что рассказали мне, и спросить его о причине, и,вероятно, он объяснил бы вам почему.

– Дэвид говорит то же самое. Дэвид говорит, что мнеобязательно надо это сделать, но, по-моему… по-моему, он не понимает. Ведь я должнабуду сказать доктору, что я… что я, кажется, на самом деле пыталась…

– Но отчего вы думаете, что пытались?

– Потому что я не всегда помню, что я перед этим делала… илигде была. У меня вдруг провал на час, на два часа, и я ничего не помню. Один разя очутилась в коридоре… в коридоре перед ее дверью. И у меня что-то было вруке… я не знаю откуда. Она шла, и шла навстречу мне… Но когда подошла, лицо унее вдруг изменилось. Это была вовсе не она. Она превратилась в другую.

– Видимо, вам приснился кошмар. В бреду люди вдругпревращаются в кого-то еще.

– Это не был кошмар. Я же подобрала с полу револьвер… Онлежал у моих ног…

– В коридоре?

– Нет, во дворе. Она подошла и взяла его у меня.

– Кто она?

– Клодия. Отвела меня наверх и дала выпить чего-то горького.

– А где была ваша мачеха?

– Тоже там… Нет, ее не было. Она была в «Лабиринте». Или вбольнице. Это там установили, что она отравлена… и что это все я.

– Почему обязательно вы? Это же мог быть кто угодно еще.

– Больше некому.

– А… ее муж?

– Папа? Но почему вдруг папа отравил бы Мэри? Он на нее ненадышится. Она для него все!

– Но ведь в доме живут и другие?

– Дядя Родрик? Чепуха!

– Как знать? – сказал Пуаро. – Вдруг у него аберрации. И онвообразил, что его долг отравить красавицу шпионку. Или еще что-нибудь.

– Это было бы интересно! – заметила Норма, отвлекшись ипереходя на обычный тон. – Во время прошлой войны дядя Родрик, правда, имелмного дел со шпионами и все такое прочее. Кто еще остается? Соня? Ну, можетбыть, она красавица шпионка, хотя я их вижу совсем другими.

– Пожалуй. Да и зачем бы ей понадобилось отравлять вашумачеху? Но ведь, наверное, есть слуги? Садовники?

– Нет, они приходящие. И мне кажется… ну, какая у них можетбыть причина?

– Ну а если она сама?

– Хотела покончить с собой, вы про это? Как так?

– Такая возможность не исключена.

– Не представляю, чтобы Мэри была способна на самоубийство.Она слишком уж уравновешенна. Да и с какой стати?

– Да, вам кажется, что в таком случае она сунула бы голову вгазовую плиту или красиво улеглась бы на постели и приняла большую дозуснотворного, не так ли?

– Ну, это было бы более естественно. Так что видите, –сказала Норма мрачно, – отравить ее могла только я.

– Ага! Вот это интересно! – сказал Пуаро. – Впечатлениетакое, что вам прямо-таки хочется, чтобы это были вы. Вас привлекает мысль, чтоэто ваша рука тайно подлила роковую дозу того, сего или этого. Да, вам этамысль нравится.

– Как вы смеете говорить такие вещи! Как вы смеете!

– Смею, потому что, мне кажется, это правда, – ответилПуаро. – Почему мысль о том, что вы могли совершить убийство, возбуждает вас?Приятна вам?

– Неправда!

– Не знаю, не знаю, – сказал Пуаро.

Она схватила сумочку и принялась шарить в ней дрожащимипальцами.

– Я не намерена оставаться здесь и слушать ваши гадости! –Она подозвала официантку, та подошла, почиркала в блокнотике и положила листоку тарелки Нормы.

– Позвольте мне, – сказал Пуаро.

Он ловко перехватил листок и хотел достать бумажник. Нормазабрала листок.

– Нет, я не согласна, чтобы вы за меня платили!

– Как угодно, – сказал Пуаро.

Он узнал то, что хотел узнать. Счет был на двоих.Следовательно, Дэвид в павлиньих перьях охотно позволял влюбленной девочкеплатить за себя.

– А, так вы, как вижу, угощали кого-то кофе?

– Откуда вы знаете, что я была здесь не одна?

– Я ведь говорил вам, что знаю довольно много.

Она положила деньги на стол и встала.

– Я ухожу, – сказала она. – И не смейте идти за мной!

– Сомневаюсь, что это в моих силах, – сказал Пуаро. –Вспомните мою дряхлость. Стоит вам только ускорить шаг, и я останусь далекопозади.

Она встала и направилась к двери.

– Вы слышали? Не смейте идти за мной!

– Но хотя бы дверь перед вами открыть вы разрешите? – И онраспахнул дверь галантным жестом. – Au revoir,[13] мадемуазель.

Она бросила на него подозрительный взгляд и быстро пошла поулице, время от времени оглядываясь через плечо. Пуаро стоял на пороге исмотрел ей вслед, но не вышел на тротуар и не попытался догнать ее. Когда онаскрылась из виду, он вернулся в зал.

– Только дьяволу известно, что все это означает, – сказал онсебе.

На него надвигалась официантка. На ее лице было написанонегодование, и Пуаро вновь опустился на стул, заказав для ее умиротворениячашечку кофе.

– Что-то здесь кроется очень любопытное, – бормотал он себепод нос. – Да, весьма и весьма любопытное.

Перед ним появилась чашка со светло-бежевым напитком. Онсделал глоток, поморщился и вдруг спросил себя, где сейчас может быть миссисОливер.

Миссис Оливер сидела в автобусе. Она несколько запыхалась,но с наслаждением предавалась охотничьему азарту. «Павлин», как она мысленноего окрестила, задал довольно большую скорость. Она шла за ним по набережнойшагах в тридцати позади. На Чаринг-Кросс он спустился в метро. И миссис Оливерспустилась туда же. Он вышел на станции «Слоун-сквер», и миссис Оливер вышла.Он встал в автобусную очередь, и она встала, пропустив впереди себя четырехчеловек. Он сел в автобус, села в автобус и она. Он вышел у Уорлдс-Энд, вышла имиссис Оливер. Он закружил по путанице улочек между Кингз-роуд и рекой, затемсвернул в ворота какого-то склада. Миссис Оливер заняла наблюдательный пост втени подъезда. Он скрылся в проулке, миссис Оливер выждала несколько секунд ипошла за ним, но он исчез бесследно. Миссис Оливер оценила общую обстановку.Вокруг царило запустение. Она прошла дальше по проулку, от которогоответвлялись другие – по большей части тупички. Она совсем утратилапредставление, куда идет, как вдруг опять оказалась перед воротами склада ивдруг даже подскочила немножко, потому что позади нее чей-то голос произнес: