«Не так много листать» нам подняли на специальном лифте на тележке примерно через час. Мне даже стало жалко работниц библиотеки, но те совершенно не возражали, что им приходится трудиться в ночную смену.

В итоге к нам на стол легли минимум семь разных газет, как еженедельных, так и ежедневных. Пришлось разбираться вдвоем и откладывать в сторону для дальнейшего прочтения те материалы, которые хоть какое-то отношение имели к промышленности, празднику или Поликарповым.

— Если бы знать день рождения кого-то из них, — размышлял я вслух, — то...

— Привезут тебе еще пару тележек, если не уснешь, — ответил мне Быков. — Надеешься, что здесь ничего нет?

— Наоборот, — я отложил в сторону еще одну газету с заметкой «ко дню промышленности».

Вскоре осталась четверть, которую требовалось прочитать более подробно. В большинстве по празднику прошлись сухими цифрами, отметив, что столица — локомотив промышленности и так будет впредь. Я не удержался:

— А остальная страна тогда? — и показал заметку Быкову.

— Ты все рвешься в министры экономики? — съязвил он. — Предложи свои услуги вместо Поликарпова. О, вспомни черта. Нашел.

И мы вдвоем сели за огромный разворот, посвященный семье промышленников.

На самом деле называть их промышленниками в моем представлении было бы неверно. Промышленник владеет заводом, а в Империи заводами и производствами владело само государство. Имелись лишь управляющие, которые отвечали за исполнение заказов и планов.

Но газета писала именно про них, а статья называлась «Пятьдесят лет развития». Центральной фотографией была выставлена семья, стоящая в пять рядов и вместившаяся в кадр в количестве около семидесяти человек.

— Однако... — вырвалось у меня, когда я прочитал подпись, гласившую, что все они — большая семья Поликарповых. — А вот и Аникита, — узнал я парня во втором ряду слева. — И его отец.

— Вот и разобрались. А теперь надо переварить вот это, — Быков поднял страницу, а потом и вторую. Семье оказалось посвящено аж три разворота. — Давай, посмотрим, что там за родовая политика у них, раз все в промышленность ушли.

Глава 16. Поликарповы

Несмотря на то, что статья получилась очень большой, какую-то эмоциональную окраску она не несла. Нечего было нести, потому что обилие связей, денег, опыта и всего остального нельзя было передать как-то иначе, чем в цифрах.

Во всяком случае, Аникита говорил правду. Все начал его дед. И, как и многие другие успешные семьи на территории столицы Империи, успех заключался в невероятной работоспособности, помноженной на масштабную деятельность вокруг.

Сергей Поликарпов начинал, как простой плотник, пока не собрал вокруг себя небольшую бригаду. В статье отдельно упоминалось, что всего за два года группа в десять строителей разрослась кратно. И потому появилось компания, которая оказывала услуги как государству, так и жителям Владимира.

Финансовые дела пошли в гору, а потому Сергей Поликарпов решил подумать и о семье. Причем не только своей.

Судя по содержанию, в управленцы родственников он не брал, но охотно одаривал подарками в виде небольших денежных сумм, давал работу ничего не значащую, но все же оплачиваемую и заметную.

Когда контора разрослась настолько, что на нее обратило внимание государство. В частности, на ее успешность. Но не попыталось разорить, а давало подряды и устраивало работников на подходящие должности.

За последние тридцать лет, что отдельно подчеркивалось в статье, из строительной конторы Сергея Поликарпова почти все управленцы ушли на различные предприятия. В том числе Родион выделялся, как лучший работник сталелитейного. Тит заведовал пороховым заводом, расположенным в южной части города, почти на самой окраине.

Кроме этих двух, также имелось еще и производство вагонов и локомотивов под «уверенным руководством Якова Поликарпова», а также более мелкие предприятия вроде изготовления различной фурнитуры.

— Здесь даже нет оружейных заводов, — произнес я, когда закончил читать огромную статью.

— Это же тайна. Одно дело — порох. Его можно и в горное дело пустить, большого секрета тут нет, — пояснил Быков. — А вот производство стрелкового оружия и артиллерии — это уже тайна. Бронемашины вот собирают на локомотивном, я более чем уверен. Там есть все для этого.

— А пушки?

— У императора спросишь, — ответил мне Быков. — Все секреты знает он, да те, кто руководил Третьим. Или непосредственные управленцы на заводах, или их работники.

— У нас же есть отличные связи, — вспомнил я. — Ты не хочешь поговорить с Гаврилой, раз уж тебе так удалось его раскрутить на беседу?

— Если бы я знал, где он живет...

— Мне он тоже не говорил, — задумался я, но тут же нашелся с ответом. — Предлагаю отправиться к Аниките.

— И? Он возьмет и скажет все, что ты захочешь?

— Он мне по духу ближе, — улыбнулся я. — Но... — с трудом подавив чудовищный позыв зевнуть, я вспомнил о времени, — думаю, что этим стоит заняться чуть позже, иначе сил у меня вовсе не будет.

— Уже светает, — Быков выглянул в окно. — Да, это мы засиделись! — и он вызвал девушку в очках уже в который раз. — Простите, можно, мы заберем это?

— Копию сделаем, — кивнула та.

Бережно спрятав сероватую бумагу, Быков тепло улыбнулся девушке, но та в его сторону даже не посмотрела.

— Везунчик, — сыронизировал он. — Такую милую девушку отхватил себе. Смотри, как бы принцесса твоя не стала ревновать! Вечером предлагаю встретиться с Аникитой.

Мы ударили по рукам и разошлись. Я же полагал, что большая семья Поликарповых, несмотря на слова «вместе», «дружно» и «плечом к плечу» — ни разу не такая дружная, как пытаются выставить.

Аня не зря говорила, что люди везде одинаковые. И если в моем мире за долю в однокомнатной квартире могли убить старого родственника, то столь влиятельная семья, в которой еще и убийство произошло, едва ли не оскалится на саму себя в поисках следа.

Попытка пролить свет на происходящее могла пройти успешно, если Аникита согласится говорить. От него мне более важно было найти квартиру, где проживает Гаврила, да кое-какие условности отношений в семье Поликарповых.

Дома я завалился спать, едва дойдя до кровати, и проспал до двух часов дня. Аня поднялась чуть раньше, и я застал ее на кухне вместе с парой чашек.

— Шумно просыпаешься, да и спишь тоже, — с легким беспокойством произнесла она. — Как все прошло?