— И что ты предлагаешь?! — вновь взорвался здоровяк, — Бежать, поджав хвост?!

— Успокойся! Спешка сейчас ни к чему хорошему не приведёт… То, что нам нужно уходить отсюда как можно скорее — факт. Но при этом не стоит терять голову. Я сам потерял родителей, Вейгар, и понимаю, что ты чувствуешь. По глазам вижу, что ты хочешь отомстить. Но месть должна быть хладнокровной, расчётливой, и верной. Чтобы если ударить — то наверняка! А сложить голову в бесплодной попытке, повторю — глупо. Нужно выжить — прямо сейчас, понимаешь?

— Да, — Вейгар смахнул слёзы и скрипнул зубами, прикрыл глаза, — Дай мне полчаса, хорошо? Я попрощаюсь с родными. Соберу вещи, какие найду…

Я похлопал его по плечу и кивнул:

— Пока поищу в округе что-нибудь полезное. Приходи к коновязи у дальних ворот, там осталась пара лошадей.

Здоровяк развернулся, и побрёл к телам братьев. А я направился туда, где остались лежать тела убитых «чистоплюев». Следовало обыскать их, раз уж представилась такая возможность. У Ищейки при себе наверняка должны быть какие-то документы, приказы, послания — хоть что-то!

Что-то, что позволит мне понять — каких ещё пакостей можно ждать от этих ребят.

В том, что мы с ними снова пересечёмся на узкой дорожке, я почему-то был уверен…

С тех пор, как я очутился в теле Виктора, мне не раз крупно везло. С воспоминаниями парня, следователем, разбойниками, Орденом, по дороге. То, что произошло в имении Труссо, в полной мере нельзя было назвать «везением», но и там мне подфартило. По-крайней мере, я остался цел.

Ну и после, когда мы с Вейгаром отыскали лошадей, оседлали их и ночной дорогой направились в сторону Йокса — там тоже повезло. Я очень переживал, что мы напоремся на второй отряд наёмников Ордена, ведь с парой огнестрелов и арбалетом, который всё же удалось отыскать, мы им вряд ли смогли бы противостоять.

Разве что застать врасплох.

Но я не хотел сражаться. За довольно короткий срок вокруг меня погибло очень много человек, и это слегка… Утомило. Магия, на которую можно было рассчитывать, закончилась. Я знал (точнее — знал Виктор), что она восстановится, но за какой срок — понятия не имел.

Из-за погибших людей баронета да и вообще — всей семьи Вейгара, особых переживаний не было.

Да, я сочувствовал своему новому другу. Но эти люди хоть и были добры ко мне — их смерть не оставила такого отпечатка, какой могла бы, окажись на моём месте тот же Виктор.

Куда сильнее заботило, можно ли беспрепятственно миновать перевал?

Мы ехали без остановки почти целые сутки, иногда позволяя лошадям идти шагом, чтобы дать им отдохнуть. Миновали пару поселений и небольшой городок, который проезжали по пути в имение Труссо. Всё это мы огибали по объездным дорогам, здраво рассудив, что представители Ордена могут оказаться в любом из этих мест.

А после того, что мне удалось отыскать на телах убитых, появилась веская причина держаться от них как можно дальше.

Тот наёмник, с перчаткой, имел при себе несколько бумаг, скрытых под простым шифром. Без ключа разобрать, о чём конкретно написано, было нельзя, но само по себе это значило, что документы важные.

Уцелела также записная книжка здоровяка, сопровождавшего Ищейку. Того, которого до состояния головёшки прожарил Вейгар. Невероятным образом, эта вещица не сгорела. Кажется, и толстая обложка, и твёрдые страницы были пропитаны неким раствором.

Удивительно! Обычная кожа и бумага выдержали температуру, превратившую человека в обугленный скелет! Меня действительно поразил уровень магии, превративший обычный блокнот в столь ценную вещь.

Здесь тоже имелся шифр, и судя по символам и их порядку — тот же, что в бумагах наёмника. Вот только структура была несколько иной. Пронумерованной, и обозначенной разными чёрточками. Что-то вроде списков…

Вместе с тем, что удалось подслушать в парке Труссо, я примерно представлял их содержание. Наверняка участники налёта на поместье, объявленные награды за это, время, адреса, явки, пароли — что нибудь такое…

Перчатку того наёмника, кстати, я тоже забрал с собой, замотав в тряпьё и засунув в самый низ мешка. Устройство хоть и частично оплавилось, но было любопытным. На досуге я собирался изучить его как следует.

Только вот когда этот «досуг» наступит…

* * *

Сначала мы увидели горы.

Огромные, величественные. Подпирающие само небо. Они и в самом деле были внушительными. Тянулись с севера на юг, перекрывая редколесную равнину, будто стена. Стена, чьи пики были скрыты за облаками.

Йокс оказался больше тех, что мне довелось видеть ранее. Предыдущие, по сравнению с этой твердыней, являлись маленькими посёлками.

Ещё одна стена — огромная, белокаменная, полукругом прикрывала город со стороны Загорья, впиваясь прямо в горы. Не знаю, на первый взгляд, её высота находилась на уровне метров тридцати, не меньше. Подъезжая к городу, я задрал голову и разглядел прогуливающихся поверху солдат.

На воротах мы попали в огромную очередь. Как и предсказывал Вейгар, народу здесь собралось немало. Торговцы, наёмники, искатели приключений, шахтёры, отряды Великих лордов, бродячие целители, бретеры, селяне, циркачи, путешествующие аристократы — кого тут только не было!

Мы оказались на круглой площади, заполонённой людьми, и окружённой добротными зданиями в три-пять этажей.

Главная улица — широкая, мощёная, поднималась выше, словно змея вползала на горный склон и исчезала в массивном чёрном проходе, выдолбленном прямо в скальном массиве. По уровню всего подъёма были установлены цилиндрические башни с орудийными расчётами, торчавшими из куполообразных вершин. Они медленно вращались.

Любопытно…

— Эй, любезный! — Вейгар, склонившись в седле, обратился к одному из толпы, — Перевал ещё закрыт?

— Ага, — тот оглянулся, оценивающим взглядом окинул наши фигуры и решил не дерзить, — До завтрашнего утра. Говорят, на той стороне ещё не закончили эта… Оружие в башни ставить.

— Спасибо, — Вейгар не глядя, положил ремесленнику в руку мелкую монетку и спешился, — Верхом не проедем, смотри, какая давка.

— И куда направимся?

— Держись за мной. Думаю, нет смысла искать ночлег на центральных улицах. Попробуем найти что-нибудь в менее оживлённых местах.

Он повёл коня за собой, и я последовал за ним.

С тех пор, как мы покинули поместье парня, он почти не разговаривал. Замкнулся в себе, и если отвечал на мои вопросы — делал это односложно.

Я прекрасно понимал, что творится в душе светловолосого здоровяка, а потому не лез к нему. Сам заговорит, если захочет. Навязывать своё видение ситуации, и обсуждать произошедшее не было никакой нужды. Да и желания, если честно, тоже. Хоть пока всё шло нормально, я чувствовал, что нахожусь на взводе.