В общем и целом, мы поднимались без долгих задержек, хоть и не очень быстро.

Как выяснилось, документы проверяли лишь после преодоления всей спиральной дороги. Прямо перед входом в тоннель. Он был огромный, метров двадцать в ширину и около семи — в высоту. Я с ужасом представил, каких трудов стоило прогрызть насквозь такую толщу породы…

Широкая площадка перед входом в тоннель, как и весь подъём, была разграничена на четыре части. Половина людей направлялась в одну сторону, вторая — в другую. Пешеходы — отдельно. Конные — отдельно. Переправить экипажи через горы пока не представлялось возможным.

Справа и слева от площадки прямо в скальных уклонах были выдолблены помещения. Казармы, арсеналы, стойла…

Солдат тут тоже хватало. Лишь в проходе я насчитал больше пяти десятков. А сколько их было по всей площадке и прилегающих строениях, даже думать не хотелось.

Очередь двигалась медленно — народ напирал, и солдаты ниже принялись останавливать людской поток. В который раз я порадовался, что мы пришли к подножию перевала ещё до рассвета.

Когда до прохода оставалось человек десять, к нам с Вейгаром подошли двое вояк и потребовали показать содержимое вещмешков. Я слегка переживал — существовала вероятность, что обгорелая механическая рука привлечёт ненужное внимание, да и вообще… Единственное место, где мы могли влипнуть в неприятности — это здесь, если Вейгара или меня объявили в розыск.

Но нет, проверив нашу поклажу, воины де Бригез ничем не заинтересовались, и направились к следующим всадникам.

Фух! Ну всё, теперь остался последний рубеж!

— Ваши документы, — попросил усатый мужчина в пластинчатой броне с двумя револьверами на бедрах и длинным ружьём за спиной, когда подошла моя очередь.

Приготовив заранее, я протянул их солдату.

Тот больше минуты листал какую-то книгу у себя за конторкой, затем сверил запись в документах и герб с чем-то, удовлетворительно кивнул. Описал вещи, капнул на лист парафином и попросил меня оставить оттиск перстня, что я и сделал.

— На той стороне потребуется также записаться.

— Хорошо.

Я понимал, что хоть подобная бюрократия и является самой простой возможностью контролировать пересекающих перевал людей — определённую пользу она приносит. Уверен — помимо «официальных» путей, на перевале и рядом с ним есть масса неизвестных тропинок, которыми пользуются контрабандисты.

Вейгар также задержался на несколько минут, и без проблем присоединился ко мне.

— Двигайтесь по тоннелю прямо, пока не выйдете к первым лестницам! — громыхнул один из солдат, — Там вам объяснят, куда двигаться дальше. Перед самым подъёмом будет место остановиться, передохнуть. Эй, Винклвос! Останавливайте народ, у нас уже перебор! До завтра никого не пускаем.

Позади послышались возмущённые возгласы, а затем — звук опускаемой решётки. Я улыбнулся. Нам снова повезло.

Улыбка, однако, быстро сошла с лица. В тот самый момент, когда обернувшись, я увидел в толпе за толстенными прутьями недовольных Ищейку и четвёрку наёмников, пытающихся прорваться к солдатам. К счастью, пробраться через плотную толпу они не успевали.

Вейгар тоже это увидел и моментально побледнел.

— Идём! — свободной рукой я потащил его за собой, — Они уже не пройдут! И завтра нас не догонят!

— Ты прав, — он взял себя в руки, — К утру мы уже перевалим хребет и начнём спуск. А там…

— А там у них нет власти. Сейчас они не докажут воинам де Бригез, что нас нужно поймать или остановить. Те даже слушать их не станут, если такого приказа нет. А будь он — твари наверняка пришли бы сюда ещё раньше нас.

Здоровяк кивнул.

Повернувшись к освещаемому векс-кристаллами тоннелю, мы побрели по нему, ведя за собой лошадей. У нас получилось попасть на перевал, и теперь оставалось лишь преодолеть его.

Надеюсь, что Ищейка действительно не имел приказа на наш арест… Не хотелось бы возвращаться, задержанными на полпути…

В первые дни после того, как удалось миновать перевал Висельника (особенно — когда мы его ещё не покинули), я очень сильно переживал. Всё думал, что Ищейка смог достучаться до солдат и нас вот-вот повяжут. Отправят обратно в Загорье, а там…

О том, что с нами сделает Орден, я старался не думать. Слишком уж хорошими козлами отпущения мы с Вейгаром оказались.

Тем приятнее было с каждым днём удаляться от гор и лицезреть пасторальные пейзажи — засеянные пшеницей поля, густые леса, стремительные реки. Ну и уровень развития, надо признать, меня весьма впечатлил.

Контраст даже с Йоксом был… Значительным.

Отличные дороги, красивые дома, чистые таверны и ресторации, минимум ручного труда. Практически всё, начиная от обычных колодцев и заканчивая погрузочными платформами на станциях дилижансов — всё работало на автоматике. Даже сами экипажи в половине случаев не нуждались в лошадях! Они имели в задней части конструкции объёмный механизм, спрятанный в стальной ящик. Он крутил приводной вал и вращал колёса, а однажды я стал свидетелем, как такую «самоходку» заправляют вексом.

Кристалл был заряжен в стальную коробку, не больше ладони. В ней имелось что-то вроде ключа. После того, как коробку установили в двигатель — поворачивали ключ, и векс заставлял двигатель равномерно работать!

В передней части таких экипажей был установлен руль, напоминающий велосипедный, а также «рычаг движения». Три положения — вперёд, нейтральное, и назад.

Нужно ли говорить о том, что скорость передвижения таких дилижансов была на порядок выше той, что могли дать лошади?

Механизация затронула и сельскохозяйственные процессы. Не раз и не два я становился свидетелем, как крестьяне обрабатывали поля вдоль дорог. На спинах у них висели ранцы, а в руках имелось что-то вроде распыляющей трубки. Это было нужно явно не для полива. Неужели — какое-то подобие пестицидов?!

У лесорубов имелись… Даже не знаю — верхние части экзоскелетов? Ранец, в котором находился механизм, стальные наплечники и торсовая часть, пневмоприводы и огромные пилы, крутящиеся со страшной скоростью. Такую ношу мог вынести не каждый, так что среди работяг я замечал исключительно здоровых и сильных мужчин.

И чем ближе мы подъезжали к Тарнаке — тем больше удивительных вещей попадалось мне на глаза. Я всё сильнее убеждался, что сильно ошибся в оценке развития местной цивилизации. Даже после письма Лемара испытывал определённый скепсис. Зато сейчас, глядя, как люди всего за два века умудрились перейти ручного возделывания земли к приводным механизмам и самоходным экипажам — испытывал немалое уважение к местным учёным.

Быстро сориентировались…

Проблем по пути не случилось. Пару раз на станциях у нас проверили документы, и ещё раз — когда пересекали Глубокий залив на пароме. Бумаги не вызвали у солдат никаких вопросов, так что мы с Вейгаром спокойно продолжили путь.