губернатору Ямайки совсем не помешало бы! В общем полковник вполне был удовлетворен своим собеседником, и, когда они спешились, у плантатора, казалось, даже мелькнула мысль не пригласить ли лекаря к себе наверх, чтобы закончить эту беседу за стаканчиком виски. К счастью, он вовремя опомнился и вместо приглашения привычно прорычал:

– Не забудь завтра осмотреть больных негров на самой дальней плантации, а то про свои основные обязанности ты что-то частенько стал забывать!

Питер Блад молча поклонился. Он сразу же направился на кухню, где, как он и ожидал, Джереми Питт всё ещё чистил посуду. Увидев друга, молодой моряк чуть не опрокинул стоявшую перед ним гору мисок, но Блад вовремя подхватил их.

Брошенный

Работа на плантации закончилась сегодня раньше обычного, надсмотрщики собрались у Кента, явно позабыв о своих обязанностях. К счастью для них полковник Бишоп сразу же удалился к себе, видимо, чтобы ещё раз помечтать о том, как он будет выполнять свои губернаторские обязанности на Ямайке. Свет в его окнах скоро погас, Тем не менее, те, кто собирались бежать, соблюдали максимальную осторожность и только убедившись, что никто не бродит по усадьбе, перекинули лестницу через ограду в самом тёмном углу и по одному перелезали на свободу, а затем по обочине дороги потянулись к заветному сараю. Плотник уже ждал их там, все обязанности были распределены заранее, лодку быстро перетащили к морю и перенесли всё, что им удалось захватить с собою, и вот первые четыре человека взялись за весла. Небо было безоблачно, звёзды сияли на ослепительно чёрном южном небе, и Джереми Питт был уверен, что лодка плывёт в нужном направлении. Дул несильный ветер и, убедившись, что на море не видно ни одного паруса, беглецы вытащили и развернули свой. Всю ночь и весь следующий день погода благоприятствовала беглецам, но на следующий вечер ветер усилился и погнал их на юго-запад. Нужно было всё время следить за направлением волн, но, несмотря на это, лодку время от времени заливало, все промокли и устали, так как непрерывно приходилось вычерпывать воду.

Только к утру следующего дня ветер затих, но когда солнце рассвело, беглецы увидели перед собой цепочку островов, тянувшихся от юга к северу.

– Я думаю, что нас отнесло к западу от Барбадоса, и мы попали на острова, которые пираты называют Гренадинами, сказал Джереми Питт, внимательно изучая карту, – многие из них имеют уютные бухты, где удобно прятаться. На некоторых из них есть источники пресной воды, и пираты здесь часто останавливаются.

– Нам здесь надо будет на денек остановиться, обсушиться и прийти в себя. Море пока что встретило нас не слишком гостеприимно, – сказал Блад.

– Да, подплывем поближе и найдем удобное место, чтобы причалить. Только желательно при этом убедиться, что там уже нет пиратов. Мне кажется, что с ними нам все равно лучше не встречаться.

– Это ты, как бывший шкипер торгового судна все еще их боишься, а нам всем, я думаю бояться нечего, – рассмеялся стоявший неподалеку Волверстон, чьё прошлое до битвы при Седжмуре было далеко не безупречным.

Над одним островом вдруг поднялся густой столб черного дыма.

– Это, наверное, потерпевшие кораблекрушение, которые хотят привлечь наше внимание. Видите, какой черный дым. Давайте плывем туда, – закричали многие, и чуть не перевернули шлюпку, бросившись все к одному борту.

Но когда шлюпка приблизилась к этому острову, на его берегу появился только один человек, приветственно размахивающий какой-то тряпкой.

– Это не потерпевший крушение, а брошенный, – задумчиво сказал Джереми Питт.

Говард Пайл «Брошенный»

– Что это значит, – переспросили его сразу несколько человек.

– У пиратов принято за тяжелое нарушение дисциплины, например за утаивание добычи, или невыполнение приказа капитана, оставлять такого члена команды на необитаемом острове. За что оставлен этот парень, мы не знаем, и на нашем месте я бы был очень осторожным.

Встретивший их человек явно не производил впечатления несчастной жертвы кораблекрушения. Это был мужчина лет 50, среднего роста, одетый в штаны и простую полотняную рубаху навыпуск, т.е. так как одеваются все матросы в этом климате. Он не спеша подошел к радостно высыпавшим на берег промокшим и замерзшим беглецам, многие из которых к тому же страдали от морской болезни. Начались взаимные расспросы.

Блад, которого замечание Джереми Питта сразу же насторожило, в разговоре не участвовал, а внимательно слушал и приглядывался к старине Джеку, как тот сам себя называл. Его злые и бесцветные глазки, непрерывно бегающие по его покрытому большими оспинами лицу, которому он тщетно старался придать добродушный вид, почему-то не внушали доверия.

Выслушав беглецов и выразив им, как истинным защитникам протестантской церкви своё глубокое сочувствие, Джек рассказал и свою собственную историю. Он плавал всегда в этих морях. Но однажды, прибыв в Саутгемптон, заболел и долго лечился, потом он завербовался боцманом на обычное торговое судно, шедшее в Виргинию, но в пути оказалось, что большинство команды, в том числе и сам капитан, хотят стать пиратами. Он, Джек, всячески увещевал капитана и всех остальных, но они не послушали его, и, в конце концов, высадили на вот этот островок, к счастью снабдив его всем необходимым. Но он положился на Божью помощь, и вот эта помощь прибыла.

Беглецы разложили сушить все, что было возможно, а потом сами улеглись, чтобы отдохнуть после двух бессонных ночей.

Блад и Хагторп, усевшись в стороне, обменивались cвоими оценками Джека.

– Я не верю ни слова тому, почему он оказался здесь, – закончил Хагторп, знавший о жизни во флоте больше, чем Блад. Скорее все было наоборот, он пытался поднять мятеж на судне, но это ему не удалось, и капитан высадил его здесь, чтоб не тащить его за собою, чтоб его где-нибудь в Джеймстауне повесили.

– Старина Джек пригласил нас осмотреть шалаш, который он соорудил, там всё очень аккуратно разложено, но очень странно, что у такого богобоязненного человека там нет ни Библии, ни какого-нибудь другого молитвенника, – сказал подошедший Джереми Питт, – не думаю, что будущие пираты всё это у него забрали.

Вечером в котле, оставленном Джеку, сварили похлёбку, хватившей на все. Она была быстро съедена, но никто не расходился, так как все слушали Джека, который быстро стал душой компании, рассказывая различные истории, героем которых был в основном он сам. Блад довольно быстро отошёл в сторону и уселся в тени, размышляя о том, что делать дальше. Он был уверен, что рассказы старины Джека были не просто болтовнёй человека, уставшего от одиночества, но