Так, что там ещё интендант Безилий Кранк, точно продавал часть закупленных мечей из холодного железа на корабль Простушка Сью, это видела Мариэлла, — добавила она в мой список ещё одного мертвеца, причём всё это старательно записывала Андромеда, которая сейчас исполняла роль писаря.

— Интендант, — поправил я Лису, для которой было сложно выговаривать некоторые сложные слова.

— Ой, да какая разница? Он ведь совсем скоро окажется на суку, — отмахнулась она, — запоминать это всё…

— Ладно, что дальше? — приняв её позицию, произнёс я.

— Сэр Артемий, родовое имя я его не выговорю, но на гербе у него две серые птицы на светло-синем фоне, — почесав нос кончиком пальца, пробормотала она, — Шепотунья сказала, что видела, как он каждую ночь отлучается в лес, а после возвращается уставший и довольный. Не знаю, что точно там происходит, но те воины, что пришли с ним, ходят постоянно избитые. Так, что там ещё…

— Слушай, — закончив вплетать в кольчугу пластины с рунными усилениями, я с блаженством разогнулся, — вот скажи мне, как ты умудряешься всё про всех знать, и при этом никогда не попадаться?

— Не знаю, — пожала плечами она, — я с детства такая, всегда любила всё знать, а чтобы всё знать, нужно уметь тихо ходить и быть незаметной. Тем более, это же не сложно, совсем как на охоте, знай, сиди тихо и жди, пока кто-то что-нибудь интересное расскажет.

— У тебя при этом, случаем, не было навязчивого желания что-нибудь украсть? — хмыкнул я.

— Было, в детстве, — рефлекторно потерев пятую точку, ответила она, — я тогда любила где-нибудь затаиться, а когда все уйдут съесть что-нибудь вкусное, или взять что-нибудь красивое. Потом, когда тятя узнал, что это я полгода мёд подъедала, так меня выпорол, что я потом месяц на животе спала. А потом, как что-нибудь пропадёт, так сразу меня на лавку клал, да розги доставал, — пробурчала она, — говорил: «Других воров не знаю, а тебе будет наукой». И не важно, я это была, или нет.

— Сурово у вас в Иобарии с воспитанием, — усмехнулся я, — ну да ладно, давай дальше. И напомни мне научить тебя писать и читать, а то такой талант пропадает.

— Да-да, как только появится свободное время, так сразу и научусь, — привычно ответила мне она, — так, есть там ещё один…

Пока Лиса сливала мне компромат на буквально каждого жителя Талдорской части лагеря, а Андромеда всё это записывала, я продолжал работать: там из нескольких слитков металла что-нибудь сотворить, там зачарованные элементы к добавить или руны нанести, в общем, работы хватало. Ближе ко второй половине дня, прибыл посланник от Артура, который принёс не только целую кипу бумаг, подтверждающую мои новые полномочия, заверенные дедом, но и обрадовал тем, что мой сиятельный кузен выделил мне аж пятерых помощников. Эх, с одной стороны, Артур поступает правильно, не оставляя всё на самотёк и надеясь только на мою порядочность, а с другой, как же раздражает то, что ко мне приставили столько соглядатаев. Ну, ничего, загружу их работой так, что они забудут, что такое нормальный сон забудут, благо, по информации от Лисы, заняться там явно есть чем. Кстати, прямо сейчас и нагружу их работой, ведь некоторые сведения надо уточнить и проверить, в том числе в архиве хранящемся в посольстве Талдора.

Уже на следующий день, мои люди откочевали на противоположную часть лагеря, где всё уже было готово к моему прибытию. И встретил меня хаос, каждый благородный рыцарь, который привёл с собой хотя бы несколько десятков человек, не говоря уже о баронах и прочих феодалах, установил свой собственный лагерь в пределах лагеря общего. Общая неорганизованность и разгильдяйство меня неприятно удивили, ну ничего, сейчас я наведу тут порядок, благо, по врученным мне бумагам, ко мне под командование попадают все его обитатели не благородного происхождения, а равные мне по статусу, хоть и с оговорками, но тоже должны подчиняться. Не знаю, что там устроили высокие господа, но имея бумажку с красивыми подписями, я мог командовать почти всей Талдорской пехотой и всеми слугами, которые не являются личными. Прям руки чешутся.

Послав гонцов в те части лагеря, где находились части герцогств Пифареуского и Фалрамондского, чтобы заручиться их поддержкой, я объявил общее построение для всех на ближайшем поле. Из подчинённых деда, ко мне подошёл смутно знакомый гвардеец, с которым мы вместе освобождали братишку, а из владений самого Финикса лысый как коленка дворф, с усталыми и злыми глазами.

— Рад, что вы пришли так быстро, — кивнул я им, наблюдая, как на пустое поле уже выходят нестройными рядами обитатели Талдорской части лагеря, — как вы понимаете, у меня есть к вам дело.

— Говори уже, парень, — первым ответил дворф, — не тяни.

— Ничего себе ты вымахал, — гвардеец, в отличие от дворфа был намного дружелюбней, — сколько же мы не виделись.

— Десять лет, — пожал ему руку я, — как раз с тех пор, как вытаскивали моего братишку из того особняка в Абсаломе.

— Вот время летит, а ты, я смотрю, возмужал. Трайн, это Эрик, именно про него я рассказывал, — продолжая улыбаться, представил меня он.

— Хех, — невесело улыбнулся дворф, — теперь видно, в кого всё хорошее от леди Марии ушло, — сплюнул на землю он.

— Потом поговорим на эту тему, — немного удивившись реакцией дворфа, я сделал себе заметку, потом расспросить его об этом поподробней, — сейчас я позвал вас совсем для другого. Наверно вы уже знаете, но повторюсь, с этого дня, я являюсь главой Талдорской части лагеря, поэтому, вне боя вы переходите под моё руководство.

— Да, я что-то такое слышал, — покивал гвардеец.

— Наконец-то хоть что-то решилось, а то сидим по уши в говне и булькаем, — оценивающе посмотрев на меня, Трайн слегка прищурил глаза, — а ты справишься, парень? Или тебе наша помощь нужна?

— От помощи не откажусь, но я сейчас вас вызвал для совершенно другого, — достав из-за пазухи несколько листов с наблюдениями Лисы и выписками их архива в посольстве, я передал их им, — здесь информация о некоторых «инцидентах», от помощи