тот больше не стремится к власти. Последнее время Гитлер добивался для НСДАП только поста министра рейхсвера, но Гинденбург тем не менее выступил против предоставления ему этого портфеля. Правительство остро нуждается в широкой опоре, «возможно от Штрассера до Центра». Гугенберга он также считал необходимым привлечь на свою сторону, поскольку без него нельзя было рассчитывать на немецких националистов. То, что кабинет не получит парламентского большинства без Гитлера, Шлейхер вполне осознавал: «Все же надо надеяться на постепенный перелом в настроениях народа в пользу правительства. Но этого можно достигнуть только в результате успехов имперского правительства в сфере конструктивной деятельности».

Самым принципиальным высказыванием Шлейхера был тезис о том, что «нельзя заниматься политикой в безвоздушном пространстве». В ходе дальнейшего обмена мнениями он еще раз вернулся к этой идее, давая ответ на предостережение фон Нейрата по поводу партийного кабинета: «На долгий срок никто не сможет править в Германии, если не завоюет расположения масс».

Брахт предложил назначить сроком новых выборов 22 октября или 12 ноября 1933 г. Попитц в ответ выразил сомнение, разумно ли уже сейчас назначать точную дату выборов, но натолкнулся на жесткую оппозицию министра внутренних дел. Дату новых выборов необходимо огласить незамедлительно, утверждал Брахт, т. к. в противном случае оппозиция будет постоянно требовать определения точного срока и заявит о своей победе, когда правительство будет вынуждено отступить. Министр юстиции Гюртнер полагал, что Вюртемберг и, возможно, также Бавария дадут свое согласие на перенос выборов. Однако он был настроен скептически и считал, что осенью ситуация вряд ли будет сильно отличаться от сложившейся на данный момент.

Возможные правовые и политические последствия переноса очередных выборов в рейхстаг, если верить протоколу заседания от 16 января 1933 г., остались вне рамок обсуждения правительства. Та же судьба постигла еще одно альтернативное предложение выхода из кризиса, очевидно, разработанное отделом вермахта в министерстве рейхсвера и приложенное к протоколу заседания: «Отказ от признания вотума недоверия, вынесенного рейхстагом, и подтверждение полномочий правительства рейхспрезидентом». В тексте утверждалось, что вотум недоверия является лишь выражением негативной воли рейхстага, не указывая при этом созидательного пути выхода из ситуации: «Но так как власть безусловно должна отправляться, один лишь вотум недоверия, вынесенный негативным большинством рейхстага, не должен служить причиной падения правительства. Напротив, полномочия правительства будут подтверждаться рейхспрезидентом до тех пор, пока парламент не вынесет другое, позитивное предложение».

Недостаток этого варианта, заключавшийся в том, что рейхстаг сможет «апеллировать к широкой публике и принимать решения, имеющие пропагандистский эффект», авторы документа не считали внушающим опасения: «Рейхстаг уже произведет к тому времени свой самый мощный залп, проголосовав за вотум недоверия… Деятельность парламента может оказаться действенной только в том случае, если он на самом деле начнет принимать правомерные законодательные акты. В этом, собственно, и заключается его задача, к исполнению которой народное представительство должно вернуться вновь. Если же конфликт рейхстага с правительством все же приведет к серьезным трудностям, то всегда в запасе остается вариант с роспуском парламента». Такое решение кризиса соответствовало принципам, согласно которым, по всей вероятности, консерваторы намеревались провести конституционную реформу: «Ограничение функций рейхстага преимущественно законодательством. Вотум недоверия имеет юридическую силу только в том случае, если за ним стоит позитивная воля большинства, направленная на придание политике других очертаний».

Предложение игнорировать вотум недоверия, вынесенный «негативным большинством», представляло собой, по мнению авторов документа, «сравнительно меньший конфликт с конституцией», чем перенос очередных выборов или принудительная отсрочка сессии рейхстага. На самом деле статья 54 конституции, ставившая рейхсканцлера и министров имперского правительства в зависимость от доверия рейхстага, не исключала того, что после вынесения вотума недоверия подавшее в отставку правительство может и далее оставаться на своем посту в качестве исполняющего обязанности. Конституция также не предусматривала каких-либо ограничений по времени существования такого правительства после его «парламентской смерти».

Один из самых известных немецких правоведов, Карл Шмитт, уже в конце 1928 г. в своем «Учении о конституции» назвал решение о вынесении вотума недоверия, принятое большинством парламента, неспособным сформировать правительство, «актом голой обструкции», из чего следовало, что при подобном развитии событий правительство не обязано подавать в отставку: «В любом случае правительстводолжно остаться, если одновременно принят указ о роспуске рейхстага». В декабре 1932 г. юрист и социал-демократ Эрнст Френкель пришел к выводу (который до него также сделали Карл Шмитт и Иоганн Хекель, на которых он прямо ссылается), что рейхстаг в качестве центрального органа Веймарской конституции столь долго будет неспособен к исполнению своих обязанностей, пока коммунисты и национал-социалисты будут сохранять парламентское большинство. Чтобы воспрепятствовать «деструктивному парламенту» в его намерении застопорить государственную машину, дав тем самым врагам конституции столь желаемый ими повод к путчу, Френкель предлагал изменить ее путем плебисцита. Согласно его предложению, вотум недоверия, вынесенный парламентом в отношении канцлера или министров, будет иметь своим правовым следствием отставку только в том случае, «если народное представительство сопроводит вотум недоверия позитивным предложением президенту назначить министром на место подавшего в отставку государственного функционера персонально поименованную кандидатуру».

Практики от политики на рубеже 1932–1933 гг. делали рейхсканцлеру предложения, также сводившиеся к фактическому введению конструктивного вотума недоверия, т. е. к преобразованию конституции без ее изменения. Уполномоченный представитель Баварии при рейхе, министериальдиректор Шперр, заявил в разговоре со Шлейхером 1 декабря 1932 г.: «Вынесение вотума недоверия не является решающим фактором. После этого можно также продолжать руководить страной в качестве кабинета, управляющего делами, т. е. пойти тем путем, который Папен отвергал как принижающий его авторитет». Депутат рейхстага и председатель Христианско-социальной народной партии Вильгельм Зимпфендорфер дал рейхсканцлеру аналогичный совет во время их беседы 19 января 1933 г.

Спустя пять дней парламентарий обосновал свою рекомендацию в письменной форме. Негативное парламентское большинство не имеет права жаловаться на несоблюдение принятых им решений, писал 24 января Зимпфендорфер канцлеру. Согласно статье 53 правительство назначалось и распускалось рейсхпрезидентом; оно должно было следовать решениям негативного большинства только в той степени, в какой могло нести ответственность за их проведение. «Вынесение вотума недоверия чисто негативным большинством в случае разумного и ответственного применения парламентско-демократической системы и конституции рейха может означает лишь демонстрацию ни к чему не способного недовольства… Если же такое состояние не удовлетворяет негативное большинство, то тогда оно всего лишь должно приложить усилия и преобразоваться в большинство позитивное. Но у негативного большинства нет права на то, чтобы своей шутовской игрой загонять государство в пропасть».

Но Шлейхер не вдавался в подробности тех предложений, которые были направлены на разрешение кризиса, не достигая порога введения чрезвычайного положения в стране. Очевидно, отсрочка очередных выборов была связана, по его мнению, с менее серьезным падением авторитета правительства,