Очередным событием в общественный жизни, привлекшим всеобщее внимание, стал скандал в августе 1868 года в парижском лицее Карла Великого. В ходе церемонии вручения призов лучшим ученикам лицея пятнадцатилетний сын республиканского генерала Кавеньяка, Эжен, отказался получать награду из рук двенадцатилетнего Принца империи[2006]. Правда, в данном случае, несмотря на колкость и сарказм многих оппозиционных изданий, каких-либо административных мер по отношению к молодому Кавеньяку не последовало.

В начале ноября 1868 года на кладбище Монмартр у могилы депутата-республиканца Бодена, погибшего 3 декабря 1851 года на одной из баррикад, состоялся политический митинг. На следующий день Le Réveil Делеклюза призвала начать сбор средств для установки памятника на могиле Бодена. Власти привлекли к суду участников митинга и Делеклюза[2007], а страна впервые услышала голос тридцатилетнего адвоката Леона Гамбетты, выступившего с обличением властей империи в пользу своих подзащитных.

Летом 1868 года Наполеон III попытался возродить проекты по созданию альянса с Австро-Венгрией и, по возможности, с Италией[2008]. В определенной степени это было отражение давних планов по обеспечению безопасности на востоке со стороны Пруссии (Северогерманского союза), а с другой стороны — ответ на общественное мнение, подогреваемое прессой.

Наполеон III.

Художник А. Ивон, 1868

Лавинообразный рост изданий и «проснувшийся» политический аппетит общества нашли свой удивительный выход в непрекращавшейся критике внешней политики правительства, прежде всего в вопросах отношений с Германией.

Ранее властям удавалось при помощи административных мер контролировать прессу, что сдерживало крайние точки зрения. Сейчас же газеты раз за разом атаковали правительство, требуя жестких мер по отношению к восточному соседу. Постоянные призывы к возрождению «национальной чести и славы» были уделом уже не императора и его приближенных, а журналистов и экзальтированной ими части общества. Этот процесс стал оборотной стороной медали либерализации свободы слова. Развернувшаяся в прессе антипрусская истерия находила полное понимание у консерваторов и католиков, выразителем мнения которых выступила императрица Евгения и ее партия. Даже принц Наполеон со своим «Opinion Nationale» не мог уравновесить баланс в общественном сознании.

* * *

В середине сентября 1868 года Наполеон III и Евгения направились на отдых в Биарриц. Напряжение сказывалось на физическом и психологическом состоянии императора, поэтому отъезд на некоторое время из Парижа представлялся благом. Однако через несколько дней они срочно отправились на границу с Испанией. 18 сентября 1868 года в городе Кадисе (Испания) на кораблях эскадры под командованием адмирала Хуана Топете вспыхнуло восстание против режима королевы Изабеллы. Восстание быстро распространилось по всей стране и вскоре охватило столицу — Мадрид.

В это время королева Изабелла находилась на отдыхе в Сан-Себастьяне. Узнав о поражении правительственных войск и о повсеместном торжестве восставших, она пересекла границу с Францией, где ее уже ожидали Наполеон III и императрица[2009]. Евгения была крайне враждебно настроена против испанских «мятежников». Она полагала, что королева вскоре вернется на родину, но сейчас надо дать убежище ей и ее приближенным.

Наполеон III был настроен менее категорично. Он считал, что в стране вскоре восстановится порядок и отношения между двумя государствами останутся хорошими. Тем не менее Франция должна участвовать в судьбе Испании и поддерживать свое влияние на Пиренеях.

В начале ноября 1868 года королева Изабелла поселилась в Елисейском дворце в Париже[2010]. 17 октября 1868 года императорская чета покинула Биарриц и отправилась в Париж[2011]. В тот момент невозможно было и представить, что больше они никогда не вернутся в Биарриц.

Тем временем в Испании установилась власть военных. Главой нового правительства стал 53-летний маршал Хуан Прим. Новые правители Испании отдавали себе полный отчет о плачевном состоянии страны, которая за многие годы устала от произвола предыдущей королевской власти и экономической нестабильности. Необходимы были реформы и установление твердой, всеми признанной власти.

В октябре 1868 года Прим убедил членов правительства в целесообразности приглашения на испанский трон принца из европейских аристократических семейств на смену королеве[2012]. Испанцы начали поиски подходящей кандидатуры.

25 октября 1868 года Франция признала новое испанское правительство[2013].

* * *

На востоке, за Рейном, Пруссия продолжала свою политику объединения Германии. Бисмарк был занят устройством Северогерманского союза и укреплением отношений между союзом и южногерманскими государствами. Несмотря на то что внутренний процесс обустройства германского государственного механизма был трудоемким, Бисмарк внимательно следил за европейской политикой. Его привлекали новости из Франции. Последние либеральные изменения режима Второй империи свидетельствовали о том, что страна вступила в полосу активных внутренних изменений. Это неизбежно должно было отвлечь французских правителей от внешней политики. «Политическая ситуация — идиллия мира, — цитирует Бисмарка в этот период его биограф Джонатан Стейнберг. — Никто не знает, надолго ли. У французов так много проблем дома, что им недосуг заниматься внешнеполитическими делами»[2014].