778

«Старая политическая экономия, которая рассматривала теорию распределения как особое учение, не совпадающее с теорией цены, по моему мнению, совершенно права. Правда, старую политическую экономию очень мало озадачивали методологические вопросы. Рикардо, например, формулировал свое убеждение следующим образом: «в каждом отдельном случае первостепенные вопросы о ренте, заработной плате и прибыли следует объяснить пропорциями, в которых общественный продукт делится между земельными собственниками, капиталистами и рабочими, пропорциями, которые по существу не связаны с «учением о ценности». Но при этом он руководствовался лишь правильным научным инстинктом, а не ясно сознанной логической природой данной научной проблемы. Во всяком случае вышеприведенными словами Рикардо показал, что ему была ясна невозможность рассматривать проблему распределения, как проблему ценности.» / Там же. С. 304–305.

779

«Ответ дать нетрудно. Рабочие доходы самостоятельно трудящихся производителей не могут являться предметом специального экономического учения, так как экономическая наука, подробно рассматривая все условия и факторы, которые определяют эти доходы, подходит к ним с другой стороны. От чего зависит величина этих видов дохода? От количества и качества благ, изготовленных соответствующими производителями, цены их и от издержек их производства. Но экономические условия производства являются предметом учения о производстве, а условия образования цен – учения о цене.

Правда, величина дохода мелких производителей зависит от распределения между ними средств производства. Размеры земельной собственности крестьян определяют, например, их доходы и т. д. Конечно, абстрактное учение о производстве не дает никакого объяснения конкретным формам, в которые отливаются в той или иной стране отношения владения.

Одна из важнейших причин жалкого состояния ирландских арендаторов до последней земельной реформы заключалась в необходимости для них платить слишком высокую арендную плату, другими словами, в том, что ирландские производители были лишены земли, которая принадлежала другому социальному классу. Но общая теория производства, конечно, не занимается вопросами, каким образом произошло, что ирландские крестьяне потеряли свои земли. Это объясняет история Ирландии, причем наравне с экономическими факторами она принимает во внимание и неэкономические.» / Там же. С. 305–306.

780

«Так, в докапиталистическом хозяйстве ростовщический процент или прибыль торговца могут быть предметом учения о распределении, ибо ростовщический процент, равно как и прибыль торговца, не могут быть поняты вне связи с доходами других классов общества.» / Там же. С. 308.

781

«И такой прием теории ценности (стоимости. – Н.С.) вполне оправдывается методологически. Каковы в самом деле задачи теории цены? Теория эта должна определить условия, которые делают цену одного товара настолько-то ниже или выше, чем цену другого. Но все товары следует рассматривать как подлежащие превращению в деньги в руках одного и того же общественного класса.

Ведь экономическая наука анализирует состояние капиталистического хозяйства, достигшего той степени развития, когда все товары производятся капиталистическим способом. Цена каждого из этих товаров реализуется в руках одних и тех же социальных классов. Капиталисты выносят каждый товар на рынок, чтобы продать его; и методологически наука не вправе рассматривать продавца одного из этих товаров как более сильного или более слабого в социальном отношении, чем продавца другого товара.

Ввиду этого в основе теории цены лежит предпосылка социального равенства участников меновых актов. Но если мы допустим социальное равенство участников менового акта, мы путем такой абстракции устраняем вопрос о внутренней структуре общества, в котором происходит меновой акт.

Таким образом, хотя меновой акт представляет собою социальный процесс, теория цены носит столь же индивидуалистический характер, как и теория ценности (стоимости. – Н.С.).

Каждый товар обладает особой ценой, и задача теории цен именно в том и состоит, чтобы определить эти индивидуальные различия цен.

Цены всех товаров в совокупности не могут составлять единое целое, и понятие сумм товарных цен не имеет смысла с этой точки зрения.» / Там же. С. 309–310.

782

«В области обмена товаров роли покупателей и продавцов по отношению к определенному товару не фиксированы. Каждый продавец товара может в то же самое время стать покупателем, так как продавец и покупатель принадлежат к одному и тому же социальному классу. Определенный капиталист владеет, например, бумагопрядильней и покупает прядильные машины. Завтра он продает прядильню, приобретает фабрику машин и становится продавцом машин. Когда капиталист нанимает рабочего, дело обстоит иначе. Капиталист и рабочий не могут поменяться ролями продавца и покупателя. Продавец рабочей силы не может стать ее покупателем, так как для этого рабочий должен был бы превратиться в капиталиста, а такое превращение невозможно как общее правило. Различные социальные классы неравны по своей социальной силе, так как именно это неравенство и составляет природу социального класса.» / Там же. С. 310.

783

«В задачу теории цены не входит определение суммы цен всех товаров в целом. Теория эта интересуется как раз отношениями, существующими, так сказать, внутри этой массы, между товарами, входящими в ее состав.

Но одна из главнейших задач теории распределения заключается именно в определении отношения между всеми массами заработных плат, прибылей и рент в определенном обществе.» / Там же. С. 311.

784

«Рабочий продает на рынке свою рабочую силу, как капиталист, владеющий прядильней, – свою прядильню. Каждая из сторон желает продать свой товар по наиболее высокой цене. Со своей стороны покупатели действуют под влиянием противоположных мотивов. И в том, и в другом случае мы наблюдаем, как образование цен формально развивается на одинаковой почве индивидуалистических оценок.

И все же между обоими случаями огромная разница, так что невозможно искать решения обоих в одной и той же теории. Разница эта, согласно вышесказанному, заключается в следующем. Если владелец пряжи найдет слишком низкой цену, которую ему предложит покупатель за его пряжу, владелец пряжи может прекратить производство этого товара и из продавца его превратится в покупателя. Вот почему оба контрагента в договоре являются социально равными сторонами, и в вопросе о причинах, определяющих высоту цены, мы можем отвлечься от социального положения обоих контрагентов и рассматривать цену в зависимости лишь от индивидуальных оценок контрагентов. Индивидуалистический исходный пункт соответствующей теории вполне оправдывается.

Совершенно иной характер принимает дело в другом случае, когда рабочий продает свою рабочую силу. Если рабочий находит цену своего товара слишком низкой, он не в состоянии прекратить свою продажу. Положение рабочего в качестве продавца собственной рабочей силы совершенно не зависит от его воли, а определяется принадлежностью его к классу рабочих. Исторические условия капиталистического хозяйства связали рабочего и капиталиста