уж до́ ночи,

И застигла их да ночка тёмная,

Ночка тёмная, долга осённая.

Они раскинули шатёр бело́й поло́тнянной,

25 Они раскинули да самы спать легли.

Вдруг не гром гремит вдале, не стук стучит,

К ним приехало деве́ть розбойничков.

Они брали Морянина за белы́ руки,

Выводили на широку сьветлу улицу,

30 Отрубили ему да буйну голову,

Мала детишша зашибли о сыру землю,

Ищэ эту Моряночку выб собой взяли.

Они день там едут да сь ней другой едут.

Вдруг застигла тут их да ночка тёмная,

35 Ночка тёмная, долга́ осённая.

Се разбойнички да прирозо́спались,

А один не сьпит да доброй молодец,

Он в упор глядит да на Моряночку:

«Ты скажи, разъясни, да ты Моряночка,

40 Ты чьего есь роду да чьёй ты племяни,

Чьей ты до́рогой природушки сердечния?»

Ишше тут же Моряночка росплакалась,

Начала ёму Моряночка расказывать:

«Нас было́ жило́ у короля деве́ть сынов,

45 Их деве́ть было́ сынов да ясных со́колов.

Зародилась я у короля десята дочь.

На роду миня братанья ни возьлю́били,

Ни возьлю́били братанья, возьлилеяли.

А потом мои братаньица в разбой пошли,

50 Все в разбой они пошли, стали разбойничать.

Посьле них меня мамаша скоро взро́сьтила,

Скоро взро́сьтила мамаша, взамуж вы́дала,

Она выдала миня да за Морянина.

Мы с ним год жили, да с ним другой жили,

55 Мы другой жили да сь ним трете́й жили.

Ай мы прижили к сибе да мала детишша.

Запросилась у Морянина к отцу, к матери;

А Морянин меня да приослушался.

Он садил меня да на добра коня,

60 На добра коня садил да впереди себя,

Мала детишша садил он во серёдочку.

Уж мы день едём да сь ним другой едём;

Нас присьтигла сь ним да ночка тёмная,

Ночка тёмная, долга́ осённая.

65 Мы раскинули шатёр бело́й поло́тняной,

Мы раскинули да самы спать легли,

Вдруг не шум шумит, да вдруг не гром гремит,

К нам приехало вас, деветь разбойников».

Он стал будить братьев, росказал, что ихна сестра. Они увезьли тогда ее к отцу, к матери да к роду-племени.

186. ВДОВА, ЕЕ ДОЧЬ И СЫНОВЬЯ-КОРАБЕЛЬЩИКИ

Што й было́ жило́ у вдовушки два сына,

Два сына у ей как ясна сокола;

Зародиласе у ей ишше третья дочь.

Што й задумала ведь вдовушка Богу молитисе.

5 Пелёнала их пелёнками камчатныма,

Што везала их пое́сьцем шолко́выим.

Она клала на дошо́чку на дубовую,

Опускала сыновей да во синё морё,

И сама она им да приговаривала:

10 «Уж ты пой их, корьми да ишше Спас Исус!

Ты на ум их наставь да Богородица!»

Удалилась она з дочкой во тёмны́ леса,

Во тёмны́х во лесах Боѓу молиласе,

Ай молилась она з дочкой ровно тридцеть лет,

15 Ровно тридцеть лет да ище три года.

Захотелосе вдовушки на Русь пойти.

Выбегает она з дочкой ко синю́ морю,

Ко синю она морю да ко солоному:

По поднебесью да как соко́л летит,

20 По синю́ морю да там корабль бежит.

Закричала тут вдовка карабельщичка:

«Уж ты ѓой еси, уда́лой корабельшщичок!

Ты возьми миня да за себя взамуж,

Мою доченьку возьми взамуж за брателка».

25 Отвечают тут вдовки карабельщички:

«На веку-ту чево было́ не слыхано,

На белом свете чево было да не написано, —

Чтобы мать родна́ вышла взамуж за сына,

А сестрицюшка пошла взамуж за брателка!»

187. КНЯЗЬ, КНЯГИНЯ И СТАРИЦЫ

Ишше был жил князь да девяносто лет.

Уж он взял кнегинку девети годов,

Девети годов да десети ле́то́в.

Уж он жил с кнегинкой ро́вно три года,

5 Ро́вно три года, ровно́ три осени;

На четьвёртой год да князь гулять пошол.

Он ходил, гулял там ро́вно три года,

Ро́вно три года, ровно́ три осени;

На четьвёртой год да князь домой пошол.

10 Попадаитце князюшку три старицы,

Шьто и три старицы, да три манашины,

Черноризьницы, черноклобо́вницы,

«Уж вы ѓой есь, старицы манашицы!

Не видали ли кнегинки девети годов,

15 Девети годов да десети ле́то́в?» —

«Уж мы видом не видали, да слыхом слышали:

Шьто твоя кнегина за блудом пошла,

За блудом пошла да заблудилася;

Вкруг амбарика дорожки приуто́рёны,

20 Золота казна да приудёржана.[489]

Уж ты в комнату придёшь, там колыбель весьнёт;

Ты в другу зайдёшь, да там друга весьнёт;

Ты в третью́ зайдёшь, да там третья́ весьнёт:

Бесь тибя всё, батюшко, все наживаны,

25 Бесь тебя, бес князя, все доста́ваны.

А в конюшны добры кони по колен в назьму;

Белояровой пшеницы не насыпано,

Ключевой воды да не навожено.

Она выдёт встречать в одной рубашечки

30 Бесь чулочиков, в однех башма́чиках».

Он приехал к полатам белокаменным.

Оставляет он коня да не привязана,

Подбегат к воротам к белоду́бовым.

Выбегат, ёго стречает молода жена

35 Бес чулочиков, в однех башмачиках,

Бес камзольчика, в одной рубашечки.

Уж он брал кнегинку за белы́ руки,

Он садил кнегинку да на добра коня,

Увозил кнегинку во чисто́ полё,

40 Он срубил у ей да по плеч голову,

Он бросал ведь тело да во чистом поле.

Приезжает к полатам белокаменным:

Вкруг амбарика дорожки не уторёны,

Все шурупчаты замочки всё не сломаны,

45 Золота казна да не издержана.

Уж он в комнату зашол, да там пела́ веснут;

Все не столько в них шито, сколько плакано,

«Все тебя ли, князюшко, дожидано».

Он в другу́ зашол, да там други висят;

50 В них не сколько шито, сколько плакано,

«И тибя всё, князь, домой дожидано».

Он в третью́ зашол,