женщины в простой одежде, фартуках и платочках. Рядом с одной из них стояло ведро. Перед мужиками на земле лежала большая тыква. Мужичок в середине курил трубку. В правом нижнем углу сохранилась подпись: «Скупердяй и Бородинский, 1952 год». Вроде обычная фотография, но что-то Мишку в ней привлекло. Ему показалось знакомым лицо мужичка, который курил трубку. Сунул фото в карман.

В это время ребята скинули ему сверху несколько табуретов и стул, чтобы он смог поставить их один на другой. Тощий так и сделал. Попытался вскарабкаться по ним наверх — упал вместе со стульями. И сразу же увидел в углу ножки стремянки. Оказалось, лесенка просто была завешена тряпьем.

В общем, вскоре Худогубкин тоже оказался наверху. С чувством выполненного долга, туристы направились к выходу. Но сначала Лея залепила Эдкевичу две пощечины. Третью не успела — Мишка ее поцеловал, и девушка немного успокоилась.

Выходят. Гордые. Улыбаются. Тощий выносит Лею из дома на руках, так как она подвернула ногу на первой же ступеньке.

Валенов тоже улыбается, восхищается своими туристами. В мыслях — классная героическая музыка.

— Красавцы! — гордо говорит он. И под эту музыку Тощий спотыкается с Леей на руках, падает. О них запинаются Эдкевич и Дарьян — падают. О них запинается Могильников — подает с ружьём. Нажимает случайно на курок. Тратит последний патрон. Падает утка. Традиции соблюдены.

— Забирай свою бригаду и пошли в лагерь, — вздохнул Куприянов.

— Мне начинают нравиться твои туристы, Рома, — засмеялась Оленька. Валенов скривил улыбку.

Не успели туристы вернуться в лагерь, как дождь усилился. С каждой минутой он становился все сильнее. Решили переждать непогоду в палатках, но оказалось, что поставили свои палатки только Куприянов и девушки.

— Эдкевич, ты почему палатку не установил? — возмущенно спросил Валенов.

— Виноват, очень интересно стало узнать, есть ли привидения в доме.

— Так интересно, что ты даже успел себе подружку из сена сделать? — рявкнул Роман. — В таком случае, предлагаю собрать вещи и перенести их в дом. Найдем наиболее чистую комнату, переждем дождь там, — предложил руководитель.

— Ну, уж нет! Мы туда ни ногой! — наотрез отказалась Лея.

— У вас нет выбора. Я вас одних в палатке не оставлю, охотники за привидениями.

— Секс? — заулыбался Эдкевич. Лея покраснела, а Тощий поперхнулся.

— Господа туристы, ваш руководитель прав. На открытом месте маленькой группой сидеть опаснее, чем в лесу, тем более из дома мы не услышим ваших криков, — поддержал Валенова Куприянов. Тот благодарно кивнул ему.

— Разбираем палатки и уносим все наши вещи в дом, — распорядился Роман.

— Там и костер не развести, чтобы ужин приготовить, — расстроилась Элина, — я очень голодная, и, думаю, не только я, учитывая наши скудные запасы продуктов.

— Под ливнем развести его у тебя тоже не получится, — заметил Дарьян, — давайте ускоряться, сверху так сильно льет, а сушить одежду негде!

— Котелок захватите, поставим у входа в дом, с таким сильным дождем быстро он заполнится водой. У меня с собой газовая горелка и баллон еще один есть, — сказал Куприянов.

Это предложение несколько приободрило голодных туристов.

Итак, вечер. Стемнело…

Дождь не прекратился, только уже не лил стеной, а мерно шумел за стенами дома. Элина наварила на всех гречневой каши, добавив одну банку тушенки из запасов Куприянова. Тот не стал заморачиваться с сушкой мяса, а просто взял с собой несколько банок. Валенов убедил пожертвовать в общий котелок еще банку, ведь дичь, если понадобится, они с Могильниковым наловят.

Ужинали в комнате на первом этаже. На второй Роман никого не пустил, чтобы не последовать примеру Леи. Стоит заметить, что в доме сохранилась входная дверь и к тому же с действующим замком. Впрочем, его тут же сломал Тощий… Разумеется, случайно. Могильников приколотил защелку, которую снял с двери другой комнаты. Поев и обустроившись, туристы приняли решение тут и заночевать.

К обстановке участники группы вскоре привыкли и потому смогли нормально пообщаться друг с другом. Спокойнее и счастливее всех выглядел Бегемотов. Впервые за всю историю, автор комедии увидел на его лице искреннюю и широкую улыбку. Помните, дорогие читатели, он сетовал Оленьке, что из-за работы совсем не видит жизнь, упускает ее? Теперь он понимал, чего ему не хватало — приключений и настоящих опасностей, где ты один на один с природой. Не хватало свободы… Не хватало общения с людьми, стремящимися раздвинуть собственные горизонты. Особенно ему приятно было общаться, не беря в расчет Оленьку, с ее двоюродным братом, Романом. Бегемотов даже, в недалеком будущем поделиться с Оленькой своими мыслями касательно похода, и особое внимание он заострит на Ромке Валенове: «За этим человеком я бы пошел. Столько энергии. Столько уверенности в себе. Он хранит в душе просто необъятную веру в счастливое будущее. Стремится к новым горизонтам. Не встречал еще настолько интересных людей. Красивая штука — жизнь!» Одним словом, Володя почувствовал, что живет. Нет ни бандитов, ни Сталина, есть только он, друзья и мир без границ.

В какой-то момент Роман Александрович вдруг вспомнил, что когда ходил по кладбищу, то видел могилку с крестом, на котором, единственном, сохранилась в более-менее «читабельном» виде фотография. Она, конечно, выцвела, но видно было, что на фото — мужчина с бородой, а под ним ниже фамилия — Худогубкин.

— Миша, а ты деда помнишь своего? Как он выглядел? — спросил Валенов у Тощего.

— Помню, но плохо… Он давно уже умер, — задумчиво ответил тот, — вытащил из кармана куртки фотографию, которую забрал из сейфа, еще раз всмотрелся в нее. Поднял голову на Романа. — А вы почему спрашиваете, Роман Александрович. Роман рассказал о той фотографии на кладбище.

— Все в порядке? — посмотрела на него Лея.

— Не так выглядел тот, с бородой? — спросил Мишка у Романа, и передал ему фото, найденное в сейфе. Тот, присмотревшись, согласно кивнул — похож. Тощий от избытка чувств подскочил с пола, перевернув свою тарелку с кашей.

— Да сколько же можно! — расстроилась Элина. — Почему, когда я готовлю кашу, вы ее раскидываете?

— Прости, — отмахнулся от нее Тощий, — Роман Александрович, где находится кладбище? Валенов показал направление. Мишка застегнул куртку, взял фонарик и вышел в окно настолько быстро, что никто даже не успел обработать полученную «картинку».

— Миша! — закричала Лея, отодвинула миску с кашей, подскочила и случайно задела ее ногой — перевернула. Элина от увиденного, застыла с ложкой во рту.

— Худогубкин, зараза! — вскричал Роман, ринулся к окну, также забыв про тарелку. Благо, он свою порцию уже съел.

— Олег Уюкович, Дарьян, Эдкевич — за мной! Остальные остаются. Куприянов — за старшего. Казбекович от этого распоряжения, аж