— Ну что, товарищ Бегемотов, вот ты и добегался, — с чувством победителя заявил Сталин.

Куппоне нагнулся к Володе.

— А ты, *пип-пип-пип*, думал, что я тебя не достану никогда? Хотел безнаказанным остаться за то, что сделал со мной? *Пип-пип-пип*! Поверь, теперь я позабочусь о том, чтобы в тюрьме жизнь показалась тебе горькой! *Пи-пип-пип*! Будешь любовницей для местных зэков, *пип-пип-пип*! (*пип-пип* — это ужасно некрасивые матерные слова)

Из дома выбежали туристы, первой — Оленька.

— Что вы делаете?! Отпустите его! — верещала девушка.

— Ольга? Ольга Петроградская?! — выпучил глаза Дубанько.

— Дядя? — опешил Тощий.

— Мишка! — засуетился капитан, кинулся обнимать племянника. Оленьку пришлось сдерживать крепкому мужику.

— Так, туристы, спокойно! — раздался командный голос полковника. — Пьнковски, надень на Бегемотова наручники и караульте его, как собственную невесту, чтобы не сбежал, — затем он снова повернулся к туристам: — Вас никто не тронет. Я — полковник полиции Геннадий Сталин. Это, — он указал на Жукова, — директор ФСБ Жуков в отставке. Это — капитан Дубанько. Мы задержали лидера опаснейшей банды «Кривая панда». Нам стало известно, что он скрывается от возмездия в вашей группе.

Оленька хотела сказать, что туристы обо всем знали, но ее остановил Куприянов, отвел в сторону и шепнул, что сейчас не время для геройства, Сталин может привлечь всех за соучастие. Ольга возмутилась, но потом разум все-таки взял вверх. Тем более, что Александра Казбековича поддержал и Валенов.

— Если кто-то из вас с ним сдружился, сопротивление органам оказывать не рекомендую, иначе, как любит говорить капитан Дубанько, всех посадим в тюрьму.

Ольга снова чуть не ринулась в бой.

— Оля, тише! Не вмешивайся! Они все равно меня до места не довезут, — подозрительно спокойно предостерег ее Бегемотов.

— С чего такая уверенность, бандит? — задал вопрос Сталин.

— Я сбегу, что бы вы не делали. Вас вокруг пальца обводит самый настоящий кровавый барон, Куппоне… а вы думаете, что меня сможете задержать? Ну, питайте иллюзии…

— Ясно, — буркнул Сталин.

Из дома вышли Дарьян и Олег Уюкович.

— О, и ты здесь, — заметил приемного сына Николай Куппоне, — мать обрадуется. А Могильников, как только увидел врага, отодвинул, как пушинку двух крепких офицеров и ринулся к Куппоне.

— Ну, сволочь, держись! Я тебя, *пип-пип-пип* сейчас заживо зажарю! — Могильников старший был в ярости.

— Я сказал, чтобы ты к Дарьяну и на метр подходить не смел! — заорал, в свою очередь, Куппоне.

— Остынь, папа, чего махать кулаками после драки. Оставь это мне, — остановил Олега Уюковича сын, — зная твою силу, могу с уверенностью сказать, что капитан и тебя в тюрьму отправит за тяжкие телесные повреждения. А я не хочу больше жить без отца, — улыбнулся парень, но говорил он серьезно.

— Дома поговорим, сосунок, — услышав слова Дарьяна, рявкнул Куппоне, — под домашним арестом теперь будешь сидеть!

Дарьян подошел к Куппоне, оглянулся на отца, а затем ударил отчиму коленом в пах.

— Это тебе за отца! — тут же влепил ему по челюсти: — А это за то, что у меня не было детства из-за тебя, сволочь!

Пьянковски еле-еле оттащил младшего Могильникова от Куппоне.

— Да я же вас со света сживу! — процедил бандит, сплевывая выбитый приемным сыном зуб.

Бегемотов кашлянул, все обратили на него внимание.

— Теперь мое слово… Даже, если поймают моих ребят, ровно, как и меня сейчас, никакого суда не будет, как и наказания. Сегодня поймали, сегодня же мы и освободились. Но если я узнаю, что ты хоть пальцем тронул этих замечательных людей, будешь отдыхать за Полярным кругом до конца своих дней. Хотя, что тянуть, Геннадий Сталин, с Атасом Жёлудевым вы уже виделись?

— Ну, — буркнул тот.

— Николай Куппоне курирует его банду. Банду браконьеров. Они давно уже истребляют животных из Красной книги. А на днях группировка Жёлудева чуть не приговорила к смерти группу туристов Романа Валенова.

— Разве они этим занимались? — шепотом спросила Кира у Эдкевича, тот пожал плечами. Рядом стояла Оленька и также шепотом пояснила, что на Куппоне половина уголовных дел была сфабрикована не без помощи «панды». А иначе бы его не посадили.

— Ты что несешь? — взревел Куппоне. — Доказательства есть!? Фотографии, например… Володя не ответил. Зато ответил другой человек.

— Есть! — воскликнул Эдкевич. — Есть фотографии. Вот вы, — он обратился к туристам, — винили меня за то, что я неудачные кадры делаю. Но я искал жизненные фото, без прикрас, вот и в сарае браконьерском все ужасы отснял. Думаю, даже есть кадр, когда Жёлудев Ольге пощечину дал. Да и мы — свидетели, подтвердим, что увидели на базе браконьеров! — уверенно закончил Эдкевич.

— Ну, не ожидала! — восхитилась Кира.

— Спасибо, — улыбнулся парень.

— Федор Козлик, арестуй Куппоне. В отделении разберемся. Пьянковски, веди Бегемотова в машину. Капитан, запиши контакты туристов, вернемся в город — вызывай на допрос. Пленку сохранить.

Куппоне стал вырываться и кричать, что его оболгали.

— Считай, свой шанс ты использовал, — ответил ему Сталин и жестом указал подчиненному погрузить бандита в машину, набрал на телефоне номер и произнес в трубку, — высылайте вертолет с группой на базу Жёлудева, всех доставить в город, — затем продолжил, обратившись к туристам: — Собирайтесь и грузитесь по машинам.

— Можно я с Володей поеду? — плакала Оленька. — Очень вас прошу, пожалуйста! Могу на колени встать…

— Влюбляются дурочки в бандитов, а потом страдают, — вздохнул Сталин, — нет, чтобы хороших парней любить… Садись уже и маме позвони, а то она мне все мозги проела вопросом «идут ли поиски моей дочери?», — Сталин протянул ей спутниковый телефон: — Чем раньше доберемся, тем быстрее тебя ей сдам. Можем еще одного туриста взять. Кто с нами?

— Роман Александрович, помощь моя тебе нужн? — спросил Куприянов, тот отрицательно покачал головой. — Тогда я могу поехать, если остальные не против? Оставшиеся туристы на место в машине Сталина не претендовали.

— Миша, а ты что? Может, ты лучше поедешь? — спросил Дубанько. — Родители за тебя очень переживают.

— Нет, спасибо, дядя. Я очень хочу эту крайнюю ночь провести с друзьями, — улыбнулся Тощий, — и прошу, не плетите с Александром Казбековичем интриг с тюрьмой касательно Романа Александровича. Он спас нас всех. Все туристы, не мешкая, кивнули.

Дубанько с Казбековичем улыбнулись. Капитан покачал головой:

— Не заблудитесь только еще раз. Вернешься — расскажешь о своих приключениях.

Полицейские с Бегемотовым, Оленькой и Куприяновым уехали.

— Вот это сцена, — протянула Элина и взялась за очки.

Могильников обнял сына и крепко поцеловал в макушку.

— Па, ну что за нежности, люди же смотрят! — заворчал тот, довольный.

— У тебя хороший удар, Дарьян, — похвалила его Кира.

— Не только бедным выживать в жизни приходится, — ответил тот.

— А Бегемотова все-таки жаль, — вздохнула Элина, — мне он