Отбежав подальше, я собираю полевые цветы, а вернувшись, ищу старые банки из-под варенья, которые мы используем в качестве ваз.

Покончив с этим, я нахожу нашу уличную мебель и расставляю столы и стулья в пространстве между фургоном Рози и моим, украшаю ее букетами ароматных цветов, а затем роюсь в ящике для хранения в поисках наших зонтиков.

– Уже жарко, – говорит Рози, нахмурив брови. Она все еще нервничает, когда мы на новом месте, поэтому лучше занять ее чем-нибудь, чтобы расслабилась.

– Поставь-ка ты еще мороженого. Намечается прекрасный теплый день.

– Уже смешивается.

– Можешь тогда найти наши доски? – спрашиваю я. – И написать вывески?

Она перестает заламывать руки и принимается за работу. Она гораздо спокойнее, когда ей есть, чем заняться.

Напротив нас Макс открыл соковый бар; ярких цветов жидкости вихрями мешаются в чанах. На холодильной витрине выставлены всевозможные сыроедческие лакомства, и мне любопытно, как французы отнесутся к его интерпретации десертов: когда дело касается еды, они стремятся наслаждаться всеми радостями жизни.

Когда открытая площадка организована, а наши вывески готовы, мне ничего не остается, кроме как занять излюбленную позу книжного червя – попа в кресле, коленки вверх, нос уткнут в книгу – и ждать, пока меня отыщут другие любители чтения и откроют для себя радости книжного магазинчика «Долго и счастливо». Прежде чем усесться, я открываю маленькие окна и надеюсь на встречный ветерок. Я могла бы посидеть за складным столиком у входа, но солнце сегодня палит беспощадно, и тень от тента не спасет мое бледное лицо.

Вскоре у меня появляется первый клиент, молодая мама со слингом на груди. Она медленно, будто неуверенно входит в фургон и испускает вздох, когда ее глаза привыкают к приглушенному свету.

– О-ла-ла, – восклицает она. – Enchanté[22].

– Добро пожаловать! Могу я предложить вам прохладительный напиток? Чай со льдом, газированную воду?

Жара стоит безжалостная, и щеки молодой мамы порозовели от солнца и от того, что к ее груди, словно укутанный в коконе, прижат ребенок.

– Да, чай со льдом был бы кстати. – Облегченно вздохнув, она утирает лоб.

Пока она отстегивает ребенка, я прикидываю, какой из литературных чаев Рози подойдет больше всего. Она похожа на любительницу приключений, поэтому я выбираю «Французский поцелуй» – очаровательную смесь из розы и ягод, которая способна взбодрить даже в самый жаркий день.

– Устраивайтесь поудобнее.

Я достаю из холодильника стеклянный чайник и добавляю по порции льда в два не сочетающихся стакана. Она делает большой глоток чая, и ее глаза расширяются от удивления.

– Какой невероятный вкус.

– Моя подруга Рози смешивает чай вручную. Все ингредиенты натуральные и органические, и где-то тут у меня есть подходящая ему книга…

Конечно, я точно знаю, где именно лежит книга, но мне нравится, когда люди ненадолго задерживаются в книжном магазинчике, впитывают в себя слова и разглядывают все вокруг в свое удовольствие.

– Была бы рада посмотреть, какая к нему подходит книга.

Я нахожу роман «Французский поцелуй» Кэтрин Сандерсон.

– Позволите?

Я протягиваю руки, чтобы взять ребенка, и она бросает на меня благодарный взгляд, когда мы обмениваемся: теплый сверток с ребенком на слегка запыленную книгу.

– Через некоторое время она становится тяжелой для такого маленького enfant[23].

Прижимая малышку к себе, я восхищаюсь ее пухлыми щечками и ясным взглядом, таким мудрым для юного создания. Я вдыхаю этот чудесный аромат ребенка, сладкий и нежный. Она воркует, а я отвечаю ей детским лепетом, нисколько не смущаясь тем, что, должно быть, выгляжу нелепо.

– Она такая красивая. Как зовут?

– Мари-Клэр. А я Лизетт.

– Приятно познакомиться, я Ария.

– Вы британка?

– Да.

Я принимаюсь рассказывать ей о наших похождениях во Франции и о том, откуда мы приехали.

– Вы просто разъезжаете по разным местам?

Я киваю. Людей всегда удивляет, когда мы рассказываем об идеологии движения «Жизнь в фургоне» и группе кочевников, которые путешествуют по миру с ветерком и надеждой, веря в то, что все получится.

– Да, мы заранее все изучаем, убеждаемся, что по пути достаточно всяких мероприятий, в которых можно поучаствовать, а затем отправляемся в дорогу и смотрим, куда она нас приведет.

– И вам не страшно? Что, если кончатся деньги?

Я пожимаю плечами.

– Я всегда думаю об этом где-то на периферии сознания, но мы довольно бережливы и откладываем все, что можем, на черный день. А еще мы есть друг у друга.

Я качаю Мари-Клэр на руках, и ее веки потихоньку начинают смыкаться.

– Звучит так смело. Хотела бы я совершить что-то настолько же невероятное.

– То, что вы делаете сейчас, уже невероятно.

Я улыбаюсь и опускаю взгляд на спящую на моих руках малышку. Она так прекрасна, и на какое-то мгновение я притворяюсь, что она моя. Интересно, мои дети были бы похожи на Ти Джея? Взрослые, со щербинкой между зубов и невероятно длинными ресницами?

– Вы невероятная счастливица. У вас такое сокровище.

– Она – лучшее, что случалось со мной. Но я одна. Ее папа решил, что пока не готов к отцовству, – говорит она как бы между делом, словно это что-то неважное: как если бы ты запланировал пикник, а вдруг пошел дождь. Не идеальный расклад, но и не конец света. Наверное, это лучший способ справляться с жизненными перепутьями. Но мне становится грустно, что он оставил ее, когда она была настолько уязвима.

Верно говорят, что никогда нельзя судить книгу по обложке. Я уже представила, что Лизетт – состоятельная молодая мама и, пока она дышит свежим воздухом на местной ярмарке, ее идеальный муж готовит дома обед из трех блюд.

– Как вы справляетесь?

– Нормально, – он чуть приподнимает уголок губ. – Знаете, что меня спасло?

Могу догадаться…

– Книги? Разве не они нас всех спасают?

Она тепло улыбается.

– Oui, конечно, вы меня понимаете. Это единственное, что порой помогает справиться со страхом… Я люблю читать про других женщин, которые прошли через то же, что и я, и справились. Моя maman[24] говорит, что я сумасшедшая, что эти женщины – вымышленные, но мне все равно. Они поднимают мой дух.

– Вымысел ведь должен на чем-то основываться, верно?

– Точно. И так же, как и они, я знаю, что когда-нибудь я смогу мечтать о большем, но пока я просто живу одним днем. Пока Мари-Клэр учится спать все дольше с каждой последующей ночью.

Когда жизнь возвращается на круги своя, ты понимаешь, что важно. Для этой молодой мамы сейчас важны базовые потребности, например, поспать. Таково и жить в фургоне. Иногда нам может чего-то не хватать, но в общей картине мира у