обращают на тех, кто у них на глазах занимается своим делом, – наставительно объяснил Чуй. – Хочешь что-то спрятать, прячь это на виду.

– Ладно, – сдался Леха. – Хуже все равно не будет. Давайте попробуем.

– Тогда пошли, посмотрим, что там за работа, – оживился Чуй.

Глядя, как он суетливо одевается, не попадая рукой в рукава, Леха никак не мог отделаться от мысли, что старик в этом деле преследует какие-то свои цели. Но вот какие? О том, что Чуй может предать его, парень не думал. Для этого ему не нужно было придумывать такие сложные ходы. Достаточно было просто сходить с местную комендатуру и рассказать британцам, что к нему в дом вломился посторонний человек. Еще бы и премию какую за это получил.

Они вышли из дома и направились в сторону богатых кварталов, где Леха еще не бывал. Богатыми они считались по местным меркам. На самом деле там жили разные торговцы и чиновники. Мей провела их какими-то закоулками и, открыв узкую калитку, очевидно, заднюю дверь подворья, первой проскользнула вовнутрь. Пропустив старика, Леха прошел следом и, притворив за собой калитку, внимательно осмотрелся.

Первым в глаза ему бросился широкий двухэтажный дом, с гнутой крышей, раскрашенный во все оттенки красного и коричневого. Все окна были забраны резными наличниками и ажурными ставнями. Местные мастера постарались на славу, здание казалось легким, каким-то воздушным. Справа от центрального здания стоял длинный сарай, рядом с которым виднелась заметенная снегом поленница и натянутые веревки для белья.

Похоже, тут прислуга и обитала. Слева было здание конюшни и еще какие-то хозяйственные закутки, а у забора было то самое помещение, в котором и требовалось переложить печку. Мей решительно подошла к двери и начала ногами разбрасывать снег. Приметив в стороне воткнутую в сугроб лопату, Леха подхватил ее и, аккуратно отодвинув девушку, быстро очистил крыльцо.

Вернув лопату на место, парень с силой дернул разбухшую дверь и, пропустив вперед старика и девушку, вошел в промерзшее помещение. К удивлению парня, сеней в Китае не делали. С крыльца входящий сразу попадал в дом. Так было и теперь. Обойдя замершего у печи старика, парень присел на корточки и принялся осматривать лежанку. Такую систему отопления он увидел только по эту сторону границы.

Сложенная из кирпича длинная лежанка, в теле которой проходили трубы. Точнее, это были обычные воздушные продухи, по которым проходил горячий дым от печи. То есть одной печкой отапливалось все помещение и лежанка. Удивленно хмыкнув, парень принялся рассматривать незнакомую систему. Чуй, не обращая на него внимания, с головой влез в печную топку.

– Боковая стенка треснула. Придется всю печь перекладывать, – подытожил он результат своих изысканий, отряхивая с одежды, сажу и пыль.

– Думаешь, у меня получится? – с сомнением поинтересовался Леха, постучав по толстому листу железа, что играл тут роль места для приготовления пищи.

– Это не трудно, – отмахнулся Чуй. – Главное, чтобы продухи под лежанкой были целыми.

– И как это узнать? – тут же заинтересовался парень.

– Пока печку не сложим, не узнаем, – вздохнул Чуй. – Ступай к хозяйке, внучка. Расскажи все, как я сказал. А мы пока тут подождем.

Леха только хмыкнул от такого уничижения. Они вполне могли бы подождать и в тепле. Пусть и не в зале местного ресторана, но в задней комнате вполне. Мей, бросив на него задумчивый взгляд, поспешила уйти.

От безделья Леха прошелся по комнате и, снова присев перед лежанкой, принялся изучать ее. Кладку тут было не рассмотреть. Лежанка была тщательно оштукатурена глиной.

От созерцания его оторвали женские голоса. Мей вернулась с женщиной лет сорока – пятидесяти, роскошно одетой и явно привыкшей смотреть на всех свысока. Увидев старика, женщина чуть кивнула ему и, повернувшись к парню, окинула его долгим, заинтересованным взглядом.

– Это и есть твой ученик? – повернулась она к Чую.

– Это он, госпожа, – вежливо кивнул старик.

– Он скорее похож на воина, чем на мастера горшечника. Взгляд прямой, дерзкий. Такой не задумываясь в горло вцепится, – задумчиво проговорила хозяйка борделя.

– Ему многое пришлось пережить, госпожа. Но работать он умеет, – нашелся Чуй.

– А ведь я уже просила тебя как-то заняться этой печкой. Но ты отказался, – вдруг вспомнила женщина. – Что изменилось теперь?

– Я стал слишком стар, госпожа, – принялся пояснять старик. – Пришлось продать лавку. Но вашу просьбу я не забыл и потому пришел. К тому же работать будет Лю, а я буду за ним только присматривать.

– Нашел способ почаще встречаться с внучкой, – иронично усмехнулась женщина, покосившись на молча стоявшую рядом Мей. – Я еще не забыла, что запретила тебе появляться в своем доме.

– Это было давно, госпожа. Вы же помните, что тогда она была еще совсем девочкой, – дрогнувшим голосом ответил Чуй.

– Я все помню, – вздохнула хозяйка борделя. – Но, как видишь, она жива, здорова и прекрасно выглядит. Я свое слово держу. Всегда. Не зная, где она работает, ее можно принять за знатную женщину. Хорошим манерам ее обучили.

– Я все это вижу, госпожа, – еле слышно выдохнул старик.

Слушая их разговор, Леха понял только одно. Он очень многого не знает о том, что когда-то случилось между этими двумя. Тем временем хозяйка снова окинула его долгим, оценивающим взглядом и, чему-то усмехнувшись, решительно заявила:

– Хорошо. Работайте. Я заплачу, сколько скажете. Другого мастера в городе все равно нет.

Вот тут Леха растерялся. В достаточно большом городе и только один мастер гончар, способный работать с глиной? Так не бывает. Но Чуй только криво усмехнулся. Хозяйка направилась к выходу, сделав Мей жест следовать за собой, а старик, проводив ее поклоном, тихо проворчал, тяжело выпрямившись:

– Чтоб тебе сгореть вместе с твоим борделем, ведьма.

– Неужели в городе и вправду нет другого гончара? – не удержавшись, спросил Леха, подходя к старику.

– Еще не так давно нас тут было шестеро. Но из-за той банды трое уехали, один умер, а еще один отошел от дел. Такой же старик, как и я, – отмахнулся Чуй. – Дети его продали лавку, мастерскую и отправились искать удачи в другие места. Так что мы с тобой последние мастера по глине в этом городе. Пойдем, Лю. Нам еще нужно придумать, как сюда кирпич привезти.

– Может, для начала его сделать надо? – осторожно поддел его Леха.

– Сегодня уже первая партия будет в сушилке, – фыркнул Чуй. – Я хоть и стар, но еще не умер и работать не разучился. Будет тебе кирпич.

– Ну, тогда и думать нечего. Пока вы глиной занимаетесь, учитель, я быстро маленькие салазки сколочу, – нашелся Леха. – Погрузим на них кирпич, и потащу его по снегу к нужному месту.