Страхом не за себя. За волка, на которого были устремлены пронзительные черные глаза.

– Привет, Ра. – Рука Вэл смело коснулась ладони Раза. Широкая, почти обольстительная улыбка, самая располагающая из ее улыбок, появилась на лице. – Я не знала, что ты придешь.

– Я вижу, – холодно ответил Раза, переведя на нее взгляд. Вэл не сдавалась. Она ненавидела себя – лживую, действующую наперекор своим желаниям, но поступить иначе не могла, слишком хорошо понимая возможные последствия.

– Я рада, что ты здесь. – Она потянула Раза за руку, и тот, мгновение поколебавшись, сел на скамью рядом. Черные внимательные глаза задержались на лице Вэл, будто оценивая искренность произнесенных слов.

Вэл решительно заткнула в себе все, что отчаянно сопротивлялось, кричало и рвало ее гордость изнутри. Она наклонилась вперед, положила вспотевшую ладонь на бедро Раза и нежно потерлась щекой о его грудь, ощущая кожей колкую ткань рубахи, а потом отстранилась, заглядывая наивными голубыми глазами в полное удивления лицо мужчины.

«Получай отлично за актерское мастерство, Валлери».

Руки мелко задрожали, выдавая волнение, но Вэл стиснула кулаки, заставляя себя успокоиться.

Все хорошо.

Раза забыл обо всем, верно? Если все вокруг правы, то сейчас он не должен замечать никого и ничего, кроме своей еле дышащей от страха Второй.

– Здорово, что ты пришел, – тихо сказала Вэл, стараясь унять сошедшее с ума сердце.

«Ну же, Раза, давай, улыбнись».

Она с трудом сдержала предательский вздох облегчения, когда уголки губ Раза тронула мягкая улыбка.

Добродушная, приятная и расслабленная атмосфера разлетелась на осколки.

По крайней мере, для Вэл.

Первой и основной мыслью, гуляющей по опустевшей вмиг голове, было: «И что теперь?»

Вторая мысль, принесшая с собой тоскливое и унылое чувство, была: «Можно мне пойти домой? Пожалуйста».

Судя по всему, домой пойти было нельзя.

Вэл вздохнула, покосилась вправо на сидевшего рядом хмурого Раза, а потом перевела взгляд влево на молчавшего и заметно погрустневшего Шейна.

Очень весело, нечего сказать.

В кои-то веки она по-настоящему расслабилась, найдя себе собеседника по душе, но теперь от прежнего веселья не осталось и следа. Вэл вообще не могла поверить в то, что совсем недавно едва могла говорить от смеха.

Раза молчал, но она не ожидала от него иного. Его темная фигура, назойливо маячившая на краю зрения, заставляла сидеть с прямой спиной и устремленным вперед взглядом.

Вэл старательно изучила до мельчайших подробностей лица Кену и Гарта, спорящих о количестве выпитого, и, когда накопившееся внутреннее напряжение почти достигло своего предела, решила, что самым лучшим выходом будет просто неспешно допивать потерявший вкус сидр.

Шейн, замерший по ее левую руку, почти не подавал признаков жизни, не торопясь прикладываясь к полупустой пивной кружке, и Вэл испытала жесткое чувство вины, будто именно из-за нее ситуация так незримо накалилась.

Глупости, конечно. Винить было некого, кроме вечно молчавшего безэмоционального Раза.

Вэл осторожно посмотрела на него. Как же хотелось хорошенько встряхнуть его и согнать с бледного лица извечное ровное выражение.

– Не думал, что ты придешь. – Кара, сидящий напротив, облокотился о стол и подался вперед, заглядывая в глаза Раза. – Молодец.

– Давно я никуда не выбирался, – ответил тот. – Спасибо за приглашение.

Рам широко улыбнулся:

– Ну что ты, капитан, никаких благодарностей. Мы всегда тебе рады. Давай я закажу тебе пиво?

– Не стоит. Я ненадолго. Просто зашел проведать вас.

«Меня, – хотела возразить ему Вэл. – Ну, не ври так явно. Всем очевидно, что ты пришел проведать меня. И как вовремя пришел. Просто талант возникать рядом в самое неподходящее время».

– И что? Так и будешь просто сидеть? – позволив эмоциям надломить голос, сварливо произнесла Вэл. – Может, салатик хоть закажешь?

Раза повернул к ней голову.

– Я недавно ел. Тебе так хочется накормить меня? – Черные брови насмешливо поднялись. – Или напоить?

Вэл вспыхнула, поспешно опуская глаза.

«Твою мать, Раза. Не заигрывай со мной».

– Я просто не могу, когда рядом со мной сидит человек, который… просто сидит, – пробормотала она, недовольно кусая губы, и заметно вздрогнула, когда черные волосы наклонившегося Раза защекотали щеку:

– Ты забыла, я не человек.

Он ухмыльнулся и выпрямился, посматривая с кривой улыбкой. Она сжала губы и скорчила недовольную мину усмехающемуся через стол Зеффу.

Да что там – они все усмехались, во все глаза поглядывая на нее. Даже разговоры свои оставили.

У Вэл создалось впечатление, что вся стая с наслаждением наблюдает за их играми с Раза. Наверное, ставки делают, как долго еще она будет строить из себя недотрогу.

Только Вэл не строила. Она сама не понимала, что с ней происходит. Ее раздражало навязывание себя Раза. Все внутри противилось тому, что происходило. Она ведь вернулась, потому что хотела понять себя, но это не значило, что она вернулась к Ра. Это вообще ничего не значило.

Или…

Вэл разрывали противоречия.

Раза. Нельзя отрицать того, что он все еще оставался для нее кем-то особенным, кем-то, кто трогал сердце.

Но все же, что это значило на самом деле? Жаль, что ситуация была не так проста, как представлялось всем в стае.

Если бы можно было закрыть глаза на все произошедшее между ними. Если бы можно было вычеркнуть два прошедших года.

Вэл хотела бы бездумно забыть обо всем, протянуть руку и слепо пойти за ним туда, куда он поведет ее. Но не могла.

Внутри жили подтачивающие ее недосказанность и неразрешенность. Может быть, за прошедшее время Раза и смог подняться выше, но чему он так и не научился – разговаривать.

И она понимала очень ясно – что бы ни происходило между ними дальше, кое с чем она не сможет расстаться даже ради этого мужчины.

Со своей новоприобретенной свободой.

Пусть Раза считает, что одного его слова достаточно, чтобы Вэл смиренно приняла свою роль Второй, но у нее на этот счет было иное мнение.

В этот раз все было иначе.

Она сама вернулась сюда. И ей решать, с кем быть и за кем следовать.

От смелых, пьянящих (и пьяных) размышлений Вэл почувствовала себя уверенней.

– Давай выпей, – проговорила она, дотрагиваясь до плеча Раза. – Расслабишься. А то меня напрягает твое занудное выражение лица.