Она выглядела прямо как ангел. Я знаю, что моя челюстьнемного опустилась, и я просто стоял там, смотря на нее, казалось, долгоевремя, потрясенный до потери речи, пока я внезапно не вспомнил, что былареплика, которую я должен был произнести. Я глубоко вдохнул и затем медленновыдохнул.

"Вы прекрасны", наконец-то сказал я ей. Думаю, чтовсе в аудитории, от синеволосых леди до моих друзей, знали, что я говорилискренне.

Впервые я произнес эту реплику так, как было нужно.

Сказать, что пьеса имела огромный успех, это ничего не сказать.Аудитория смеялась, и аудитория плакала, что в значительной степени ипредполагалось. Но из-за присутствия Джейми, пьеса была действительно кое-чемособенным - и я думаю, что все актёры были столь же потрясены, как и я, так каквсё прошло очень гладко. У них всех был тот же самый вид, как и у меня, когда явпервые увидел её, и это сделало пьесу намного более мощной, когда ониисполняли свои роли. Мы закончили первое представление идеально, и следующимвечером пришло даже больше людей, верите Вы этому или нет. Даже Эрик позжеподошел ко мне и поздравил меня, что после сказанного ним ранее, было своегорода неожиданностью.

"Вы оба хорошо сыграли", сказал он просто. "Ягоржусь тобой, приятель".

В то время как он говорил это, мисс Гарбер выкрикивала"изумительно!" любому, кто слушал её или кто, по стечениюобстоятельств, просто проходил мимо, повторяя так много раз, что я продолжалслышать это даже после того, как лёг ночью спать. Я искал Джейми после того,как мы опустили занавес в конце пьесы, и нашел её в стороне с её отцом. Наглазах у него были слёзы - это был первый раз, когда я видел, что он плакал - ион обнимал Джейми, и они так простояли в течение долгого времени. Он гладил еёволосы и шептал - "мой ангел", в то время как её глаза были закрыты,и даже я почувствовал волнение.

И после всего этого, то, что я согласился принять участие впьесе, не было настолько плохим.

После того, как они, наконец, отпустили друг друга, Хегбертгордо подал ей знак, чтобы пообщаться с остальной частью актерской группы, иона получила массу поздравлений от каждого за кулисами. Она знала, что сыгралахорошо, хотя и продолжала говорить людям, что не знала, о чем была вся этасуета. Она была как всегда весела, но с её прекрасным видом, признаться, онавыглядела совсем по-другому. Я стоял позади, позволяя ей насладится успехом, ипризнаюсь, что часть меня, чувствовала себя подобно старому Хегберту. Я не могне быть счастливым за неё, а также немного гордым. Когда она, наконец, увидела,что я стоял в стороне, она извинилась перед другими и направилась в моюсторону, останавливаясь возле меня.

Смотря на меня, она улыбалась. "Спасибо, Лендон, за то,что ты сделал. Ты сделал моего отца очень счастливым".

"Пожалуйста", искренне ответил я.

Странная вещь была в том, что когда она сказала это, японял, что Хегберт будет вести ее домой, и на этот раз я хотел, чтобы у менябыла возможность провести её туда.

В следующий понедельник в нашей школе началась последняянеделя перед Рождественским перерывом, и график экзаменов был расписан в каждомклассе. Кроме того, я должен был закончить с анкетой в университет СевернойКаролины, которую из-за всех репетиций я отложил. Перед тем как пойти спать, яспланировал заняться довольно серьёзно зубрёжкой книг на этой неделе, а потомзакончить с анкетой. Несмотря на все это, я не мог не думать о Джейми.

Преобразование Джейми в течение пьесы было потрясающее, и кслову, я предполагал, что это сигнализировало об её изменении. Я не знаю,почему я так думал, но я был поражен, когда она развеяла мои надежды в первоеже утро, снова одетая в туже одежду: коричневый свитер, волосы, связанныеузлом, юбка из пледовой ткани.

Одного взгляда хватило, чтобы всё стало на свои места, и яне мог не чувствовать жалость к ней. До конца недели её считали нормальной илидаже особенной, или так, по крайней мере, казалось, но она так или иначе невоспользовалась этим. О, люди относились немного лучше к ней, и те, кто неуспел поговорить с ней, также сказали ей, какую хорошую работу она сделала, ноя мог сказать однозначно, что это долго не продолжалось. Отношения, начавшиесяс детства, трудно сломать, и часть меня задавалась вопросом, могли ли отношенияк ней других людей ухудшиться после этого. Теперь, когда люди фактически знали,что она могла выглядеть нормальной, они могли бы стать даже болеебессердечными.

Я хотел поговорить с нею о своих впечатлениях, ядействительно хотел, но я планировал сделать так после того, как закончитьсянеделя. Не то чтобы у меня было много работы, но я хотел подумать немного отом, как лучше сказать ей. Честно говоря, я все еще чувствовал себя немноговиновным относительно тех вещей, которые я сказал ей на нашей последнейпрогулке домой, и не потому, что пьеса оказалась очень успешной. Неоспоримым фактомбыло то, что во все время, проведенное нами вместе, Джейми никогда неиспытывала ко мне ничего, кроме добра, и я знал, что был неправ.

Искренне говоря, я не думал, что она хотела поговорить сомной. Я знал, что она могла видеть, как я шатался со своими друзьями за ленчем,в то время как она сидела в углу, читая свою Библию, но она никогда не сделалаи шагу к нам. Но когда я собирался уходить домой в тот день, я услышал её голоспозади меня, она спрашивала, не буду ли я возражать провести её дом. Даже притом,что я все же не был готов сказать ей о своих мыслях, я согласился. Все радистарых добрых времен.

Минуту спустя Джейми начала разговор.

"Ты помните те вещи, которые сказал относительно нашейпоследней прогулки домой?" спросила она.

Я кивал, желая, чтобы она не возвращалась к этому.

"Ты обещал загладить свою вину", сказала она.

На мгновение я смутился. Я думал, что сделал это уже своейигрой в пьесе. Джейми продолжала.

"Хорошо, я думала о том, что ты мог бы сделать",продолжала она, не позволяя мне и слова вставить, "и вот что япридумала".

Она спросила, не буду ли я возражать собирать банки из-подмаринованных огурцов и кофе, которые она установила в торговых фирмах по всемугороду в начале года. Они стояли на прилавках, обычно около кассовых аппаратов,так, чтобы люди могли опустить в них монеты. Деньги должны были пойти длясирот. Джейми никогда не хотела прямо просить деньги у людей, она хотела, чтобыони дали их добровольно. Это, в её понимании, было по-христиански.

Помню, что видел контейнеры в местах подобно кафе «Сесиль» итеатре «Корона». Мои друзья и я обыкновенно бросали туда бумажные скрепки икусочки металлов, когда кассиры этого не могли увидеть, они звенели подобномонетам, и после этого мы хихикали с того, как мы надули Джейми. Обыкновенно,мы шутили о том, как она откроет одну из ее банок, по весу ожидая хорошихрезультатов, а нашла бы только кусочки металлов и бумажные скрепки. Иногда,когда Вы помните вещи, которые Вы имели обыкновение делать, это заставляет Васвздрогнуть, и точно так же произошло и со мной.