Рене наклонил голову, прислушиваясь к бормотанию человека,затем переключил передачу и помчался прочь.

— Он так отчаянно рыдает потому, что ты его отвергла,Эшлинг, а не потому, что ты наступила ему на руку. Кто это?

Я поправила ремешок сандалии, развязавшийся во время борьбыс безумцем.

— Понятия не имею. Он набросился на меня ни с того ни ссего. Я никогда раньше его не видела. Насколько я понимаю, это какой-тотаксист.

— Совершенно сумасшедший, — добавила Тиффани убирая зеркалои награждая Рене ослепительной улыбкой. — Меня зовут Тиффани. Япрофессиональная девственница. Если бы вам предоставили выбор, чей животцеловать, мой или Эшлинг, вы бы выбрали мой, правда? У меня белый гладкийживот.

Рене перевел взгляд с Тиффани на меня, глядя на нас взеркало заднего вида:

— Профессиональная девственница?

Она улыбалась все ослепительнее и ослепительнее, и япочувствовала, что сейчас лишусь зрения.

— Да. Я очень рада нашему знакомству и тому, что получилавозможность подарить вам счастье наслаждаться моей красотой. Вы друг Эшлинг идемона Джима?

— Рене — один из моих лучших друзей, — ответила я за Рене,поскольку тот казался слегка огорошенным речами Тиффани. Но я его недооценила.

Человека, который за несколько минут преодолел изумление,встретив говорящего демона Джима, не собьет с толку знакомство с профессиональнойдевственницей.

— Думаю, что если бы мне предоставили такой выбор, я выбралбы живот Эшлинг, но только потому, что она моя bоп ami, hein?[14] А если бы мы не былилучшими друзьями, я бы, разумеется, выбрал твой живот.

Тиффани, казалось, не обиделась; она откинулась на спинкусиденья и с довольным видом принялась глядеть по сторонам.

— А что мы посетим во время нашей долгой и присвой прогулки?

Я встретила взгляд Рене в зеркале и мысленно пощада плечами.Я уже поняла, что мне придется взять девственницу на охоту за отшельником.

— Я собираюсь заехать в один магазин на проспекте Андраши.Это последний адрес отшельника, который известен дяде. Предполагается, что онзабирает там почту, но на последнее письмо, в котором дядя предупредил его омоем приезде, отшельник не ответил.

— Отшельник? Ты ищешь отшельника?

Я кивнула, и Тиффани улыбнулась, продемонстрировав всетридцать два зуба:

— Это же замечательно! Всем известно, что девственницы какраз то, что нужно, когда имеешь дело с отшельниками.

— Правда? — не удержалась я. — А я думала, что толькоединороги не могут устоять перед девственницами.

— Единороги, отшельники, духи — лесные и водяные — и всякиеоборотни. Со временем ты поймешь, что, пользуясь услугами профессиональнойдевственницы, ты во много раз сможешь увеличить эффективность своей работы. Ипотом, ты будешь выгодно выделяться среди других Стражей.

— Услугами? Нет, я...

— У меня весьма разумные расценки, — продолжала Тиффани, необращая на меня внимания. — У меня имеются прекрасные рекомендации и, конечно,порт-фолио со множеством фотографий в самых замечательных позах. Ты будешьдовольна моими услугами, я растаю на совесть.

— Но у меня нет денег на девственницу, — возразила я,отчаянно пытаясь придумать способ вырваться из ее когтей. — Я уверена, что тыпрекрасно работаешь, но  вряд ли смогу позволить себе тебя нанять.

— Твой дядя наверняка даст тебе денег, если ты объяснишь емувсе преимущества, - предположил Рене, когда мы выехали на главный проспектвенгерской столицы.

Я застонала:

— Рене, только тебя мне не хватало. Он улыбнулся мне взеркале:

— Мне кажется, что тебе сейчас любая помощь не помешает, hein?

— Это зависит от того, как посмотреть на ситуацию...

Джим на несколько минут втянул голову в салон и усталовзглянул на меня:

— Бросай ломаться, Эш. Тебе нужна помощь, и Тиффани еепредлагает. Ты будешь дурой, если откажешься из-за своего скупердяйства.

— Я не скупер...

— Джим все верно говорит, — перебил меня Рене, кивнув. —Тебе нужна помощь. Вот я — водитель, ires bon, tres extraordinaire[15], ноя не знаю Будапешт так же хорошо, как Париж. Поэтому, если эта молодая леди сгладким белым животом предлагает помощь в поисках отшельника, тебе нельзясворотить ей нос.

— Воротить от нее нос, — поправила я его и сдалась; однакосделала это с неохотой, и у меня возникли дурные предчувствия. Я прекраснопонимала, что нахожусь в непростом положении, и, честно говоря, в словах Джимаи Рене была доля правды. Я совершенно не знала города, а если Тиффани действительнообладала даром привлекать отшельников, она могла оказаться полезной.

— Ну хорошо, я принимаю твою помощь, но могу платить тебетолько сто пятьдесят долларов. Это мой неприкосновенный запас, на черный день,но думаю, если дело дошло до того, что мне нужны услуги профессиональнойдевственницы, то день действительно черный.

— Я согласна на сто пятьдесят долларов, — сказала Тиффани,снова хлопая в ладоши в своей детской манере — А теперь составим план поисковвашего отшельника. Он живет где-то в лесу, так? Может быть, в пещере? В Венгриимножество пещер, даже поблизости от города.

— Я не знаю точно, где он живет, — ответила я. — Мой дядя,видимо, считает, что он живет в лесу, в палатке или что-то вроде этого, но ктоих разберет, этих отшельников? Дядя сказал, что этот отшельник немногостранный, что он не желает сообщать ни своего настоящего имени, ни инойинформации о себе. И заплатил он за купленный предмет золотом. Но не золотымислитками, а монетами с какими-то странными символами. У меня не было времени ихкак следует рассмотреть, но они показались мне весьма необычными, не похожимини на что виденное мной в магических книгах.

— Не волнуйся, мы найдем этого отшельника, — сказал Рене,весело гудя клаксоном и показывая нахальному водителю неприличный жест. — Этовызов, а мы с тобой par excellence[16],когда дело доходит до вызовов, правда?

Я вспомнила о своем последнем вызове, брошенном некому-нибудь, а Дрейку, и о его последствиях. Я собиралась устроить все так,чтобы он победил, и надеялась, что в качестве вознаграждения за этот великодушныйпоступок он избавит меня от наказания, которое должна была назначить мне егостая. Но я обманулась в своих ожиданиях. Дома, в Орегоне, тот факт, что егоклан ддолжен определить для меня наказание за проигранный поединок, мало менябеспокоил, но сейчас, здесь, это было совсем другое дело, тем более что меняуже вовлекли в политические дрязги драконов.