Но потом реакция Энн заставила его изменить свое мнение. Она явно не собиралась ничего ему навязывать. Обсуждение этой темы было ей даже неприятно, словно Кэтрин коснулась чего-то глубоко личного. И Ларри неожиданно для себя осознал, что его симпатия к Энн вновь возвращается.

Уже после вечеринки, сидя за рулем своего автомобиля, Ларри вспоминал застенчивую улыбку Энн, ее негодующие взгляды в сторону Кэтрин и постепенно приходил к выводу, что злость Кэтрин совершенно необоснованна и что ее не мешало бы как следует проучить.

Я разыщу эту малышку и побеседую с ней, решил Данн. Посмотрим, что там у нее за сценарий.

Отыскать номер Энн в телефонной книге было пустяковым делом. Разговаривая с ней, Ларри так и представлял себе ее изумленное личико. Она, должно быть, стоит сейчас у телефона и растерянно теребит провод, пытаясь понять, что нужно от нее этому человеку. В ее голосе звучала такая настороженность, когда она соглашалась на встречу, что Данн забеспокоился, а придет ли она на самом деле.

Она пришла. Когда Ларри увидел ее за столиком в роскошном интерьере самого дорогого ресторана города, она поразила его. Не красотой, нет, он был привычен к этому – красивейшие женщины мира постоянно кружили вокруг него. Поразила своей простотой, естественным изяществом, задумчивостью. Замкнутая, сдержанная девушка, отметил про себя Данн. Но от этого еще сильнее хочется проникнуть в ее сердце и ум и посмотреть, что скрывают в себе эти упрямые, настороженные серые глаза.

Нет, Экерсли не упрекнешь в отсутствии вкуса, подумал Данн, здороваясь с Энн и усаживаясь за столик. Ничто не ускользнуло от его проницательных глаз – нежный матовый цвет кожи, тонкое запястье, изящные маленькие пальчики. Какой хрупкой она казалась в этом строгом костюме! И все же Данн помнил ее в обжигающе красном платье, стройную, сильную, соблазнительную. У него на мгновение пересохло во рту. Это было неожиданно.

Неужели я влюбляюсь? – подумалось ему. Как смешно и нелепо…

Но когда он открыл ее сценарий и начал его читать, все мысли о возможной влюбленности и привлекательности Энн вылетели у него из головы. Перед ним был не просто сценарий, а целая книга. Живой образный язык, забавные реплики, оригинальный замысел – давно ему в руки не попадалось ничего подобного. Где-то в середине Данн поймал себя на мысли, что уже представляет, кто мог бы сыграть ту или иную роль. Персонажи оживали перед ним, обретали очертания, говорили с ним, смеялись, плакали, любили, страдали, издевались…

Неожиданным было все. И тема, и замысел, и концовка, и герои, и сама юная сценаристка, с отсутствующим видом поглядывающая по сторонам. Ларри Данн был профессионалом и знал, что такое упускать нельзя. Сама об этом не догадываясь, Кэтрин Барт сослужила ему и Энн хорошую службу. В этот же день они подписали контракт. Теперь Энн могла забыть о своей надоевшей работе. Для нее начиналась новая жизнь.

– Брайан, мне нужно рассказать тебе нечто очень важное!

Глаза Энн сияли.

Брайан устало улыбнулся. Он ковырял вилкой в салате и отчаянно пытался не уснуть. Напряженные тренировки давали о себе знать – он проводил по десять часов на льду, а потом валился с ног. Ни времени, ни желания на что-либо другое у него уже не оставалось. Кэтрин словно сошла с ума. Она все нагружала и нагружала его, как будто пытаясь выявить границы его выносливости. Брайан полностью доверял ей и подчинялся, хотя порой ему казалось, что она перегибает палку. Но, в конце концов, разве он меньше ее желает выиграть этот чемпионат?

И Брайан упорно трудился, не имея времени даже на встречи с Энн.

Она терпела. Один-два совместных ужина в неделю – вот и все, что он мог ей дать сейчас.

Энн знала, что осталось совсем чуть-чуть, и скоро Брайан сможет отдохнуть. Но она с унынием предвидела, что за этим чемпионатом последует другой, а за ним следующий, и она обречена на вечное ожидание…

– Знаешь, с кем я вчера встречалась? – спросила девушка, видя, что Брайан не проявляет никакого интереса к ее сообщению.

– Нет, – пробормотал он, рассеянно глядя в окно.

Сердце Энн упало. Он так устал, имеет ли она право загружать его своими делами? Но ведь они любят друг друга, и с кем еще она может поделиться своей радостью?

– С Ларри Данном! – выпалила она. – Помнишь, тот продюсер на дне рождения Кэтрин…

– Я знаю, кто такой Ларри Данн, – с некоторым раздражением перебил ее Брайан.

Неужели она не понимает, что он устал? Эти тренировки полностью истощают его, но, видит Бог, никогда он не катался так, как сейчас!

Кэтрин творит с ним чудеса. Он должен победить. Он никогда не был в такой идеальной форме. Он может все…

– Ларри посмотрел мой сценарий, – продолжила Энн, немного обиженная его невниманием.

Но если она предполагала, что Брайан тут же закидает ее вопросами, она сильно ошибалась. Он не произнес ни слова.

– Сценарий ему понравился, – с трудом выговорила Энн.

Ее голос дрогнул. Брайан поднял глаза.

– Прости, что ты сказала?

Он нежно улыбнулся. Раньше его улыбка всегда поднимала ей настроение. Но сейчас Энн разозлилась.

– Ты ни слова не слышал из того, что я говорила! – отчеканила она.

Брови Брайана угрожающе сдвинулись. Что она себе позволяет?!

– Я очень устал, – проговорил он с явной враждебностью. – Больше всего на свете мне сейчас хочется спать, а не сидеть в душном кафе и слушать твою болтовню.

Энн вздрогнула. Но Брайан уже опомнился.

Он потянулся, взял ее руку в свою и прижал ее ладонь к щеке.

– Прости меня, Энни, – прошептал он, закрыв глаза. – Но я, правда, еле сижу.

– Тогда тебе надо домой, – сказала она, прилагая усилия, чтобы не расплакаться.

– Но я хочу побыть с тобой. – Брайан посмотрел на нее и улыбнулся своей обаятельной мальчишеской улыбкой, которую Энн особенно любила.

– Я провожу тебя домой, и ты поспишь на моем плече, – шутливо ответила она.

– Прекрасная идея, – рассмеялся он.

Они вышли из кафе и поймали такси. Брайан обнял Энн, согнулся и положил голову ей на плечо.

– Ты совсем не жалеешь себя, дорогой, – прошептала девушка.

– Я должен выиграть этот чемпионат. Должен.

Как ты не понимаешь… – пробормотал он сонным голосом и уже через секунду крепко спал.

У Энн все внутри ныло от обиды. Она не понимает! Конечно, она ведь не мечтает о чемпионатах. Ей незнаком вкус стремления к победе, вкус мировой славы. Она обычный человек, но если он так любит ее, как говорит, то неужели трудно проявить к ней хотя бы капельку внимания? Почему она все время должна быть понимающей и заботливой, интересоваться его делами? Да, их желания и устремления несоизмеримы. Но неужели рядом с ней он обязательно должен быть великим фигуристом?