– Фобия не выступает. Она развивается.

– Да и ладно. Я с деревни, мне и так сойдет. А ты бинтуй лучше давай. Грамотей…

Волков даже не обратил внимания, что Виктор в этот раз не обсыпал рану пыльцой.

А на утро они оба опять с удивлением рассматривали затянувшийся шрам.

– Не, чудеса в решете, да и только. Витек, ты не колдун нечаянно, а?

– А вот мы возьмем и проверим. Давай, Жека, труби общий сбор. Жду твою команду через час, тут, у себя.

* * *

С бойцами Волкова Виктор проделал все ту же операцию. И так же с нетерпением ждал результата.

– Ну, с богом, развязываем…

Почему-то, увиденное не стало для него неожиданностью: как и у Людмилы, порезы не зажили ни у кого…

– Что, Михалыч, не удалось колдовство? Как там? Мы нужны еще?

– Так тебе что, Ильич не сказал разве? В Ботаничку пойдем.

– Не, утаил, хмырь толстожопый, – Волков рассмеялся, – завидки, чай, берут. Тогда где и во сколько? Только давай лучше по вечерней зорьке, что-то влом с ранищу вставать. Или прямо сейчас. Как?

– Нет. Это вам – нищему собраться – только подпоясаться, а у меня еще дело есть.

Виктор ушел из лаборатории сразу вслед за «кроликами». А теперь дело: Люська. Ее тоже надо взять в Ботаничку. Обязательно взять!

* * *

Люська в комнате была одна.

– А Татьяна где?

– А что? Люся уже не котируется? Смотри, ревновать буду.

Люська игриво прижалась к мужчине. Чертовка! Так забудешь, зачем и пришел. Хотя… А зачем же еще? И полезное и приятное одномоментно.

– Таньки не будет до утра, если ты такой стеснительный…

* * *

Кто-то щекотал Виктору пятки… Люсинда. Он дернулся, спрятал ногу под одеяло, но все без толку, Люська опять до нее добралась. Сквозь дрему Виктор услышал тихое хихиканье, и тут же проснулся.

– Я щекотки не боюсь. Могла бы и знать уже.

– Ну и ладно. Все равно, хватит дрыхнуть, уматывай.

Уматывай – это сейчас не к нему.

– Прям так вот, сразу?

Мгновение – и Люська оказалась рядом с ним. Попыталась трепыхаться, да куда там…

– Э-эй, голубки!

– Бля, Танька! Время сколько?

Люська выскочила из-под одеяла, ничуть не стесняясь своей наготы. Впрочем, тут же ткнула Виктора:

– Отвернись, бесстыжий!

– Это я-то бесстыжий? И не подумаю, – он решительно сел на постели и уставился на Людмилу, торопливо натягивающую на себя одежду.

– Да и фиг с тобой, любуйся. Тань, ты бы подождала снаружи, пока я этого сексуального террориста отсюда выставлю.

– Да не наводи панику. Рано еще.

Танька ушла.

– Все равно, одевайся и уя… А то тебя не выгонишь.

– Ай, Люся, Люся… Ну, иди ко мне.

– Дурак!

– Ба, неужели Таньки застеснялась?

– Два раза дурак. Мне, как бы, еще на работу попасть надо! Одевайся!

Люська кинула Виктору одежду.

– Да не буду я приставать. Мне, может, просто с тобой рядом посидеть хочется.

– Извращенец!

Но рядом она все-таки села.

– Давай, колись, что теперь тебе от Люси надо?

– Да ничего…

– Не ври, Витенька, Люсе. Люся тебя насквозь видит. Ну?

– Ты подозреваешь меня в меркантильности?! – Виктор деланно возмутился.

Да, что-то игривое у него сегодня настроение, к чему бы это?

– А ты обидься еще. Ну! Выкладывай, говорю.

Люська тоже хороша: губы, типа, надутые, а в глазах чертики веселые. Эх!.. Мужчина погладил ее между лопатками.

– Получишь сейчас! Выгоню!

– Ладно, тогда слушай. Есть предложение…

– Не пойду.

– Куда?

– Наверх с тобой не пойду. И не проси.

– А с чего взяла, что позову?

– Так эти твои, «кролики», на весь «Сто рентген» вчера орали, ну, и… женская интуиция плюсом. Вот так-то, бе-бе-бе, – и Люська показала ему язык.

– Жалко, а я хотел тебе Царицу показать.

– Кактусов я не видела, пф…

Виктора словно кто ударил.

– Не надо так говорить!

Люська хотела было ответить ему в своей обычной манере, но увидев глаза, в один момент превратившиеся в две колючие ледышки, испугалась. Правда, вида не подала.

– Хорошо, я не буду, прости. Только с тобой все равно не пойду. Не хочу.

«Теперь тем более не пойду! Пусть сам со своей колючкой трахается».

– Жалко, конечно, может, передумаешь еще?

Голос у него чуток потеплел. Но вот глаза… Глаза так и не оттаяли.

Прощального поцелуя не получилось: Люська в последний момент отстранилась, и вместо губ подставила щеку. Виктор не настаивал: он так и не смог простить ей пренебрежительного отзыва о его Царице. А она ему – льда в глазах.

* * *

Тем же вечером отряд «подопытных кроликов» с благоговением преклонил колени перед Царицей ночи.

А дома, на станции, вдруг обнаружилось, что раны на запястьях у всех благополучно затянулись… «Контрольный выстрел» – новые порезы – тоже зажили в течение нескольких часов.

Виктор ликовал! Он разгадал тайну. Почти разгадал! Осталось понять – как теперь ее использовать…

11 ноября 2033 года. Станция метро Петроградская, Ботанический сад

До Хранителя слухи про Эдем, понятное дело, доходили, но ровно до сегодняшнего дня он был уверен – все это сказки и вымысел. Только вот стоит перед ним собственной персоной некий Петр Иннокентьевич, хлыщ с манерами хозяйчика, и заявляет, что он прямо оттуда, из этого гребаного Эдема. И ведь не врет, скотина.

«Из Эдема, значит. Петух крашеный!»…

Так что, вы хотите узнать, как мы из обычных людей стали мутантами? Может, вам проще показать все это? (А заодно и скормить бы тебя Царице!) Что, согласны? Тогда придется прогуляться наверх…

Как же жаль, что Повелительница не требует новых жертв. Ни она, ни Принцесса.

* * *

Прогуляться наверх… Петр Иннокентьевич еще ни разу не был в разрушенном городе, не представлял, что его может там ждать. Он боялся, очень боялся идти, но страх провалить задание был сильнее. Это тут, перед Хранителем он мог гнуть пальцы изображая крутого, а там, откуда он пришел, Петр Иннокентьевич, если уж честно, был никто и звать никак. Ему даже не сообщили, зачем Эдему понадобилось связываться с этой богом забытой станцией и ее чокнутыми кактусопоклонниками! Но это ничего не меняло: Петр обязан был добыть то, что требовалось. Поэтому выход один: засунуть свои страхи поглубже в задницу, и исполнить поручение наилучшим образом.