мест, где мы будем в безопасности. Единственная проблема, я слышу его только в моменты психического напряжения, да и Васька, как видно, тоже. — Славка выговорился, ощутив на душе неописуемую легкость. — Не хотел, чтобы вы считали меня свихнувшимся.

— Ага, теперь мы будем считать, что вы оба съехали с катушек. — Пошутил Морда.

— Ха-ха, смешно. — Огрызнулся Славка. — Я слышал, как они сказали, что выстрел, который сделал я, мог принадлежать кому-то из их компании. А это значит, что рядом могут быть другие трусы.

— Идемте в лес, там спокойнее. — Предложил Жора и уставился на Славку чуть ли не с вызовом.

— Идемте. Только будем идти краем леса, чтобы не потерять дорогу. — Согласился командир с небольшим условием.

— А что она тебе? — Спросил Пятак.

— До вечера мы дойдем как раз до какого-то города, где можно будет спокойно переночевать. — Поделился Славка информацией.

— Опять голос свыше сказал тебе это? — Несколько иронично спросил Жора.

— Опять, а будешь подкалывать, выбью зубы, чтобы не скалился. — Славка метнул на товарища суровый взгляд.

Жора промолчал, почувствовав реальность угрозы. Отношения в лагере были суровыми даже среди обращенных. Субординация и дисциплина почитались прежде всего и наказывались простым физическим насилием, как самым действенным способом быстро решить проблему. Поэтому действия командира не казались им чем-то неоправданно жестоким. Раз он мог угрожать, значит чувствовал себя сильным и достойным руководящей должности в их маленьком коллективе.

Славка сам разведал путь до леса. Долго прислушивался к звукам, присматривался к сумраку леса. Не увидев ничего подозрительного, махнул товарищам. Они, пригнувшись, чтобы скрыться в подрастающей зелени, добежали до опушки. Набирающий силу летний зной под тенью деревьев ощущался слабее. Идти по лесу, если не считать препятствий в виде дремучих зарослей шиповника, ежевики и высоченного борщевика, оказалось даже легче.

Славка теперь не отвлекался ни на что, не касающееся маршрута, чтобы снова не оказаться застигнутым врасплох. Дорога, которой он держался, то приближалась, то удалялась, срасталась перекрестками с другими, менее значимыми. На небо набежали тучки, потянуло сыростью. А спустя пару часов после движения по лесу, он увидел полинявший под солнцем большой щит, на котором еще остались какие-то надписи. Любопытство узнать, что же было написано на нем, Славка пересилить не смог. Дождался, когда команда подошла к нему.

— Видите тот щит. — Он указал им на серо-голубой в грязных потеках артефакт прошлой цивилизации. — Пойду гляну, что на нем написано.

— Зачем? — Простовато поинтересовался Морда.

— Затем, что на таких щитах пишут сколько километров осталось до населенного пункта. — Пояснил вместо Славки Пятак.

— В самую точку. — Одобрил его ответ командир.

Он зарядил второй патрон в ружье и направился к щиту. В этом месте было большое открытое пространство из-за того, что в прошлом здесь находился комплекс зданий, обслуживающих придорожную инфраструктуру. В настоящий момент они были почти полностью разобраны. Их основания постепенно порастали травой, но еще угадывались наметанным на подобные вещи глазом. Обычно необращенные разбирали здания в непосредственной близости от безопасных зон из-за трудностей транспортировки, но тут могли их разобрать еще в те времена, когда был бензин, а моторы машин работающих на нем, еще не вышли из строя.

Славка особо не прятался. Крался между двумя небольшими неровными холмиками, видимо фундаментами. В воздухе висел едва уловимый запах собачьей или волчьей мочи. Вполне могло оказаться, что здесь имелись пустоты, облюбованные хищниками. Ружье в руках Славки дарило ему стопроцентное преимущество над любым количеством диких животных. А зверь обычно боялся того, кто вел себя смело.

Щит оказался в ужасном состоянии. Солнце, дожди и пыль превратили его в холст авангардиста, который сам не понимал, что выражает своим искусством. Краска местами облупилась или выгорела. Славка попытался прочесть информацию под разными углами, бегая подле щита, но безуспешно. Артефакт хранил тайну.

Начал моросить теплый дождик без всякого грома. Он падал на разогретый металл щита, делая его темнее. И, о чудо, влага сделала цвета контрастнее. На темнеющем фоне стали проявляться слова и цифры. Оказывается на щите были написаны названия трех населенных пунктов, которым соответствовали цифры, отсчитывающие расстояние от того места, на котором он стоял. До первого из них было почти тысяча километров, до второго чуть меньше, а до третьего оставалось всего пятнадцать километров. Полностью прочесть название населенного пункта Славка так и не смог, слишком мало осталось от него целых букв. Ему этого и не надо было, информация о расстоянии устроила его полностью.

Он вернулся к команде.

— До города пятнадцать километров. Три часа ходу. Если не будем медлить, то успеем засветло. — Сообщил он товарищам.

— Жрать чего-то хочется. — Морда почесал тощий живот.

— Ладно, давайте по-быстрому перекусим и вперед. — Согласился он, потому что у самого уже давно посасывало под ложечкой.

На обед или скорее ранний ужин у них были запеченные караси, выловленные вчера в озере. Каждому досталось по рыбке. Мяса на них было немного, а вот костей предостаточно. Быстро их съесть не получилось. Ребята не смогли выбросить кости, пока они еще сохраняли на себе вкус еды. Обсосанные до зеркального блеска кости и головы, закопали в лесу и прикрыли листвой. Легкий перекус только обострил чувство голода. Морда сорвал борщевик у корня и откусил сочную мякоть.

— Очень вкусно. — Сообщил он, блаженно закатывая глаза. — Как мясо, только зеленое.

Жора тоже сорвал мясистый стебель борщевика и откусил.

— Хм, ничего так, напоминает вкус морковной ботвы чем-то.

— А чего это ты ботву морковную ел? — Поинтересовался Пятак.

— Бывали времена когда и морковной ботвы досыта не мог наесться. У меня-то родителей не было. Ел, что дадут добрые люди. Я даже знаю, какие на вкус кузнечики.

— Хорош Жора жалости нагонять, а то у меня аппетит пропадает. — Предупредил Морда.

— Сами спросили. В соль бы еще помакать. — Пожалел он.

Борщевик пришелся по вкусу всем. Славка съел один стебель, а другой взял с собой в дозор. Зная, что впереди появилась осязаемая цель, идти стало гораздо веселее. Прежде, он никогда не был в заброшенном городе. Интересно было посмотреть, что с ним сталось за четверть века. Срок по меркам жизни обращенного человека — целая жизнь. Говорили, что в первые пять-семь лет после катастрофы в городах еще жили люди, постепенно подъедающие припасы. Пока было из чего генерировать электроэнергию, питающую «зонтики», они умудрялись разводить огороды. А когда черный спектр усилился в несколько раз за пару лет, многие так и не успели покинуть город на своих двоих. Покинули его как и многие, в страхе.

Славка не ассоциировал прошлое с принадлежностью одним только необращенным, как они того хотели и