Он кивнул Суслову и сказал:

— Докладывай, Миша, что у тебя?

— Что у меня! Немногое. Сирийские войска так и не приступили к зачистке города. Причина — медленный подвод подразделений.

— А чего они резину тянут?

— Две роты, заходившие к городу с юго-востока, попали под обстрел игиловцев. Бандиты применили пусковые контейнеры «Град», снятые с машин, сирийцы понесли большие потери. Им на помощь пошел батальон, который должен был наступать с севера. Сейчас там идут бои.

Серданов наклонил голову и сказал:

— Что-то я не слышу, чтобы на поддержку сирийцев взлетали наши бомбардировщики, штурмовики, вертолеты.

— Их применение связано с немалым риском. Банды ИГИЛ и правительственные войска находятся в огневом контакте, их разделяют какие-то сто метров. Использование самолетов в таких условиях может привести к жертвам со стороны не только боевиков, но и сирийских солдат.

— Вертолеты?..

— По нашим данным, у боевиков есть «ПЗРК» «Стингер». Наши коллеги из западной коалиции успели поставить их так называемой умеренной оппозиции, а те оперативно перепродали ракеты террористам. Пускать в район боев Ми-24 и К-52 никак нельзя. Мы потеряем их. Поэтому авиация не применяется. Из Дускана перебрасываются два батальона пехотной бригады и артиллерийская самоходная батарея. Они должны изменить ситуацию. Вопрос в том, когда это произойдет. Но Эль-Нугур сейчас практически заблокирован батальоном спецназа сирийской армии. Если «духи» и спрятались в городе, то вырваться из него для них весьма проблематично. Вы, видимо, знаете о попытке прорыва группы в составе пяти человек по улице Шакуб, центральной в городе. Сирийские спецназовцы вместе с нашими парнями уничтожили ее. При осмотре трупов выяснилось, что два из пяти тел принадлежат европейцам. Судя по фамилиям, которые слышали офицеры, это были американец или англичанин и француз. Больше попыток прорыва не было. Сейчас за городом ведется наблюдение. Особых перемещений не отмечается, но кое-где люди появляются. Это мужчины, женщины, есть и дети.

Серданов посмотрел на карту и спросил:

— Где именно может находиться тот склад боеприпасов, на ликвидацию которого прислан мой отряд?

— Трудно сказать точно. Сирийская разведка работала с гражданским населением, покинувшим город. Кто-то видел, как боевики вывозили реактивные снаряды с улицы Телал. Это соседняя, параллельная с Шакуб. Люди замечали грузовики во дворах домов на улице Файсер, которая пересекает Шакуб и Телал. В общем, никакой конкретики. Сирийская разведка утверждает, что, кроме арсенала полевого командира Ибрагима Самара, в городе было до десятка различных складов, принадлежащих другим бандам. Зачистка должна прояснить ситуацию. При налете американской авиации были подрывы складов, это зафиксировано, но арсенал Ибрагима не пострадал, иначе произошла бы катастрофа. А вот где он расположен? Это ваша проблема, товарищ полковник.

Серданов кивнул и заявил:

— Если вы очистите город от боевиков, то мы свою работу сделаем. Надо предупредить командиров подразделений, которые пойдут на зачистку, чтобы обходили подозрительные места.

— Надо бы растолковать им, как выглядят эти самые подозрительные места.

— Я помогу вам объяснить сирийцам, как можно определить, есть ли в обследуемом районе склад или нет.

За окном на площадке остановился пикап.

— Вот прямо сейчас и объясните, Леонид Андреевич. Прибыл представитель разведуправления сирийских войск, дислоцирующихся в районе Алеппо.

Из пикапа вышел моложавый офицер и направился в штаб.

Через минуту Суслов представил его:

— Майор Абдуллах Гандаур. Или уже подполковник?

— Пока еще майор, — на русском языке ответил разведчик. — Но представление ушло в Дамаск.

— Тебе сейчас сколько? Тридцать два?

— Э-э, Михаил Алексеевич, какие тридцать два? Тридцать пять недавно отметил.

— В тридцать пять подполковник — это нормально. Тебя здесь оставляют?

— Нет, переводят в главное управление.

— Подальше от войны.

— У нас сейчас война везде, — сказал сириец и присел на стул.

— Что новенького? — поинтересовался подполковник Суслов.

— Если ты насчет Эль-Нугура, то ничего. Город блокирован, ведем наблюдение. Перемещение банд не фиксируется. Видим только гражданских лиц.

— А почему они не уходят из разрушенных домов? — спросил Серданов. — Ведь им никто не мешает это сделать. Повсюду, как я понимаю, стоят ваши блокпосты.

— Вы не знаете наш народ, полковник, — ответил Гандаур. — В городе их дома, пусть и разрушенные, там жили предки. Люди были заранее оповещены о бомбежке, планируемой ВВС США, и покинули город. Остались самые упертые. Их ничем оттуда не выманишь. Да в принципе сейчас уходить уже и незачем. Игиловцы выбиты из Эль-Нугура. Скоро жители начнут возвращаться, будут восстанавливать свои дома.

— А как же с продуктами, водой, медицинскими препаратами? За всем этим люди обращаются на ваши блокпосты?

— Игиловцы держали в городе склады не только с боеприпасами, но и с продовольствием, с гуманитарной помощью, которую они отбирали у гражданских лиц. Так что еды там хватает. Вода тоже есть. В Эль-Нугуре она подводится в дома из скважин, пробуренных чуть ли не в каждом дворе. В тех же складах, брошенных игиловцами и не пострадавших в результате воздушной атаки, есть и медикаменты.

— Понятно.

В разговор вступил полковник Северцов:

— Какая обстановка на юго-восточном направлении?

— Последнюю информацию я получил где-то час назад. Один из батальонов бригады вошел в соприкосновение с боевиками, артиллерийская батарея заняла огневую позицию. Думаю, за день-два они отбросят игиловцев к Идлибу, откуда те и заявились.

— Как будет работать гаубичная батарея при плотном контакте войск с боевиками? — спросил Серданов.

— Насколько мне известно, командир бригады планирует в ночь отвести наши войска от линии соприкосновения. На рассвете будет проведена массированная артподготовка.

Северцов кивнул и сказал:

— Это верное решение.

— Как только с игиловцами будет покончено, наши части охватят Эль-Нугур и начнут зачистку.

— Насчет зачистки, — сказал Северцов. — Специалист по разминированию полковник Серданов хочет дать несколько полезных советов, чтобы избежать напрасных жертв.

Гандаур сосредоточился и заявил:

— Да, я внимательно выслушаю их и доведу до командира бригады, а он — до подчиненных.

— Я хочу объяснить вам, как определить места закладки и хранения боеприпасов и вооружения, — проговорил Серданов.

— Слушаю вас, полковник.

— Первое. Склады всегда размещаются там, где на них не может наткнуться случайный человек. В условиях города это подвалы, но не обычные, а усиленные бетоном или металлическими конструкциями. Поэтому перед зачисткой надо еще раз опросить тех граждан, которые не ушли далеко от города, где, в каких домах ранее шли строительные работы без особой на то необходимости. Второе. Склад — это место хранения чего-либо. Значит, к нему должны подходить дороги, пригодные для грузовых автомобилей. Это элементарно. Именно здесь, в Эль-Нугуре, судя по тому, что я вижу на карте, для устройства большого арсенала подходит не частный дом, а многоквартирный. И места в подвале достаточно, и работы по укреплению потолков произвести легче, и подъезды хорошие, прямо с улиц. Третье. Для охраны складов выставляется караул. В нашем случае его нет и быть не может, но боевики не оставят свое добро без прикрытия. Значит, арсенал плотно заминирован. Вряд ли фугасы или мины установлены возле домов и на первых этажах. Заряды, скорее всего, размещены на входах. Это могут быть двери, ворота, проемы, больших размеров, чем стандартные. Посему бойцам, которые пойдут осматривать дома, ни в коем случае нельзя пытаться проникнуть в подвал, имеющий не самый обычный вход.