– Ты из-за этой девки пообещал классной драить кабинет? – касаются слуха ядовитые слова парня.

Никита говорит таким тоном, словно предметом разговора является не человек, а как минимум жаба противная.

– Тебя не касается, – тихо отвечает Влад.

Никита смеётся. Бросает пару нелестных слов в мой адрес, таких, что уши закрыть ладонями хочется.

– Зачем тебе это?

Тишина. Влад, судя по всему, молчит.

– Меня, говоришь, не касается? – продолжает Никита. – А то, что у Дианы с ней война, ничего? Она – наша подруга, и ты…

– Диана – твоя подруга. Мы просто проводим время в одной компании, ты знаешь. И да, ты всерьёз хочет обсудить предмет этой войны?

Парни опять замолкают, потом слышится глухой удар, от которого я вздрагиваю всем телом, мою спину обдаёт жаром. А спустя несколько секунд дверь открывается, Влад заходит, целый и невредимый.

Мне отчего-то становится радостно, но всё равно бросаю взгляд на его руки. Никаких следов от удара. Может быть, это Никита просто ударил кулаком о стену?

Чернышевский проходит мимо меня, игнорируя тот факт, что я стою рядом с дверью, и вполне вероятно, подслушивала.

Парень идёт к окну и с остервенением начинает мыть стёкла. Я не решаюсь ни о чём спрашивать, ведь и так прекрасно всё понимаю. Диана ревнует Влада, а Никита в свою очередь ревнует Диану. Прозаично и просто.

Покончив с уборкой, так же молча берём свои вещи и идём в гардеробную. Влад по пути заносит в учительскую ключ от кабинета и перехватывает меня уже на выходе из школы.

– Ты… – парень мнётся. Да ладно?

Он прочёсывает пальцами чёрные пряди своих волос, слегка покачиваясь с пятки на носок и обратно. Никогда бы не поверила, что такой человек, как Влад, может смущаться.

Он же выглядит, как модель с обложки глянцевого журнала, и при этом теряет дар речи перед такой простой девушкой как я? Непривычно.

– Я? – решаю помочь парню, даже слегка улыбаюсь.

– Ты… – сглатывает, продолжает немного охрипшим голосом, – домой сейчас?

– Домой, – выдыхаю разочарованно, поправляя лямку рюкзака.

Руки так и тянутся то к замку на куртке, то к волосам, то в карманы спрятаться норовят. Я нервничаю. И мне самой непонятно, отчего.

– А может, подвезти тебя? – находится, наконец, парень.

Радуется, что смог сложить буквы в слова и принимает более уверенную позу.

И я понимаю, что очень-очень сильно хочу согласиться на предложение Влада, сесть в его машину и уехать… домой.

В моей прежней школы никто из старшеклассников не водил самостоятельно машину, большинству моих бывших одноклассников нет ещё восемнадцати лет. А те, кто уже достиг совершеннолетия, по тем или иным причинам не имеют пока возможности водить автомобиль.

Оттого Влад ещё в большей степени кажется мне каким-то необычным, сказочным, недосягаемым. Он, словно, живёт в другом мире – далёком, хрустальном, таинственном.

Но стоит вспомнить реакцию отца на моё позднее возвращение несколько дней назад, и хрустальные мечты превращаются в мельчайшие осколки, а страх вытесняет из груди то тепло, которое поселилось ненадолго благодаря словам парня.

– Не получится, – отвечаю еле слышно, – не сегодня.

И никогда.

И мне вдруг кажется, что запреты отца не так плохи. Ну, к чему может привести наше с Владом общение? Я пущу его в сердце, дам свободу зародившимся чувствам, а он, как и положено мажору, завтра забудет про меня. Возможно, даже имени не вспомнит.

И пока я буду склеивать своё разбитое сердце, мимо пройдут и экзамены, и поступление, и моя мечта стать врачом. Так себе перспектива, поэтому, да. Папа очень даже прав.

Влад

Уроки заканчиваются. Ученики дружно стекаются к выходу из школы. А у меня сегодня другие планы.

Захожу в кабинет математики, запрыгиваю на подоконник. Листаю ленту в социальной сети.

Входная дверь тихонько скрипит, в кабинет заходит Скворцова.

Интересуется, где Инна Витальевна. Забавная, всё-то у неё по полочкам, да по правилам.

Рассматривает моё лицо, в глазах горит любопытство.

– Нет, мы будем убирать без инструкций. Самостоятельно. Вдвоём.

Буравлю её взглядом в ответ. На девчачьих щеках проступает лёгкий румянец, но Надя старается скрыть смущение. Вздёрнув маленький носик, отворачивается.

Приступаем к уборке. Молча моем парты и стулья.

– Я не полезу на окна, – доносится из другого конца класса.

Подхожу к девчонке и без лишних церемоний поднимаю её в воздух, сажая на подоконник.

– Что ты творишь? – выдыхает рвано. – Я не то имела в виду…

Мои руки обосновались на тонкой талии, а аккуратные ладошки девушки лежат на моих плечах. Не пошевелиться, не выдохнуть от этой близости.

Рассматриваю аккуратные черты лица, небесно-голубые глаза, губы… Губы хочется не только рассматривать, но это уже будет слишком.

– Опусти меня, пожалуйста, – просит жалобно, ещё сильнее впиваясь тонкими пальчиками в мои плечи, – если сюда кто-нибудь войдёт, то мне не избежать наказания в этот раз. Мы так…

М-да, со стороны картина должно быть потрясная. У бедной математички сердце не выдержит, если она опять нас застанет в таком любопытном виде. Боюсь, Инна Витальевна ещё после раздевалки в себя не пришла, а тут такое…

Прокашливаюсь, снимаю Надя с подоконника. Пушинка.

– Извини, я действительно не так тебя понял, – произношу, чтобы девушка перестала смущаться.

Но ухмылку спрятать не получается. Вины я не чувствую, даже наоборот, рад, что всё так вышло. Впрочем, Наде об этом пока знать не обязательно.

Разворачиваюсь и выхожу из кабинета.

Перевариваю случившееся, анализирую свои действия. Что со мной?

Как-то мои первоначальные мотивы не вяжутся с нынешней реакцией на девушку. Одно дело желать добра и защищать от других, и совсем другое… От меня её кто защитит?

Возвращаюсь в кабинет, Надю перехватываю на выходе с пустым ведром в руках. Забираю, сам иду за водой.

Нет, это не девушка, это сплошной феномен. Не кокетничает, не улыбается лишний раз, даже глазки не строит.

Пытается казаться